 Алтай. XXI век
Возвращенные имена
Свет уходящего дня
Друзьям
Почему в эти трудные дни
Мы так редко встречаемся с вами?
Остаемся все чаще одни
Со своими делами.
Почему стали меньше дружить,
Безоглядно делиться мечтами?
Если стало скучнее нам жить
Виноваты мы сами.
Трудно верного друга найти,
Не дружка - их у каждого много...
Мы сегодня со всеми на ты,
Но душа одинока.
ПРОЕКТ «АЛТАЙ. XXI ВЕК».
Серия «Возвращенные имена».
Эта книга - история целой жизни поэта-фронтовика. В ней все - любимый край, нелегкое детство, тяготы войны, боль утрат. Но главное - здесь сконцентрирован счастливый дар человека – видеть мир вокруг себя неповторимым. Автор этой книги Николай Михеев подтверждает истину, что талант дипломами не заработаешь и в землю за просто так не зароешь. Счастливый случай дарит миру и вам в том числе эту книгу, а «Имидж-студия Слободчиковых открывает ею книжную серию «Возвращенные имена».
Стихотворения. Барнаул, 2007 г.
Финал
Мякина - радость воробьиная -
Переворошена давно.
Отключена электролиния -
Здесь ночью глухо и темно.
Бурьян, разросшийся кустарником,
Как на нехоженой земле.
Сама печаль - вагончик старенький,
Полурастасканный уже.
А на столбе ворона серая
В свой птичий сон погружена -
Последний кадр последней серии
Из фильма века - «Целина».
Нас вилок держать не учили
За полным отсутствием их.
Мы тонко стругали лучины
Для всей нашей дружной семьи.
Вот их-то держать мы умели,
Когда подавались на стол
Вареники или пельмени
В тот детский наш век золотой.
В простор нетронутого снега,
В край первозданной тишины
Рванулась ты с веселым смехом,
Лукаво крикнув: «Догони!»
И вот мои запели лыжи,
Рванулся следом за тобой,
И с каждым шагом ближе, ближе
Твой свитер - факел голубой.
Но вот уж рядом мы несемся
И ты пощады просишь: «Стой...»
Вдали к земле склонилось солнце,
Как одуванчик золотой.
Под голубой полынный кустик
Легла сиреневая тень.
И почему-то стало грустно -
Ушел еще один наш день...
Одуванчики
Стоят у оград одуванчики,
Как беловолосые мальчики.
Под солнцем, под ветром,
под ливнями
Давно уже все отцвели они.
Другие цветы от их семени
Появятся в пору весеннюю.
И будет другая весна,
Как в песне поется, красна.
Дотянем ли мы до нее,
Уставшее сердце мое?..
Который год не пью и не курю,
Все сердце берегу свое родное.
Не жалуюсь, не плачу, не корю
Судьбу за то, что сделала со мною.
Который год я не курю, не пью,
А сердцу все больнее и больнее...
Безропотно беду свою терплю
И ко всему готов, как на войне я.
Пороша
Деревьям припудрила плечи,
Надела папахи на пни.
И видно далече-далече
В такие вот зимние дни.
Ни стужи пока и ни вьюги...
На фоне вечерней зари
На ветке,
прижавшись друг к другу,
Отходят ко сну снегири.
Только не было музыки там...
Северный ветер. Поземка.
Дикий сибирский мороз.
Стынут, качаясь, в потемках
Лунные тени берез.
Худо тому, кто в дороге.
Все ли вернутся назад...
Стужей несет от порога,
В окнах - серебряный сад.
От истока и до устья...
Аналогии в поэзии бессмысленны, хотя часто просятся на язык или перо, особенно если речь заходит о новом авторе, о неизвестном никому стихотворце. Знакомство с поэзией Николая Михайловича Михеева - случай особый. Стихи его захватили меня с первых же строк и вели за собой в неизведанный, не сравнимый с известным ранее мир. Это и есть настоящая поэзия - когда все ново, неповторимо. Каждый из нас проживает ни с чем не схожую жизнь, мы все единичны, но далеко не всякий может передать полноцветье своего бытия в слове, в красках, в каких-то других формах искусства. Сие под силу таланту настоящему, отпущенному Создателем.
Опыт жизни - школа для сихотворца бесценная, а опыта этого у Николая Михеева - отсыпать бы кому, да не дай Бог. Всякого повидал и натерпелся. Но вы не ждите жалоб в стихах, не ищите стенаний по поводу горькой доли инвалида. Поэт-летописец тем и отличен, что эпоха у него - это, прежде всего, человеческая судьба, а еще - свой взгляд и точный отсчет времени.
Стихотворение «Обнова» - тому пример. Вот последнее четверостишие.
Штаны на мне, правда,
холщовые -
Тогда щеголяли мы в них...
Лет двадцать еще
до Хрущева.
Лет семь до начала войны.
Пронзительны и живописны строки о местах, где проходили детство и юность автора. Николай Михеев своими стихами доказывает, что память человеческая не стирается, не изнашивается, она тоже, как и носитель ее, приобретает новый опыт, становится вглядчивее и порой очерчивает былое куда более яркими штрихами, чем было тогда, в том настоящем времени. «Старый барак», «Магазин», «Сенькин пруд» и многие другие - это не просто стихотворения, это очерки истории.
Где те пьянки,
скандалы, драки,
Без которых
и жизнь не жизнь.
Уж не с этого ли барака
Начинался наш коммунизм?
У Николая Михеева все живое - даже «Запорожец» и комбайн.
К невнятным шорохам
и звукам,
К незримой жизни,
полной тайн
Своим железным
чутким ухом
Прислушивается комбайн.
Описания природы автора этой книги всегда связаны с неким событием в жизни лирического героя либо с его внутренним состоянием в минуту, когда он проходит по своей родной земле.
В дни, когда тут водил
отару я,
В самый злой
полуденный зной,
Простирала
береза старая
Руки белые надо мной...
Потому и стою,
волнуясь,
И с логов
не спускаю глаз...
Здесь моя
короткая юность
В сорок первом
оборвалась.
Здесь остановлюсь, потому как в случае с Николаем Михеевым, мне кажется, автору предисловия надо просто поскорее уступить дорогу самим стихам. Читайте.
Анатолий КИРИЛИН,
член Союза
писателей России. |
