Алтай литературный. Альфред Хейдок
…В нашем Змеиногорске этот величавый старик с белоснежной бородой и шевелюрой был весьма колоритной личностью. Чаще всего он гулял по улице Волкова в сопровождении молодой женщины и, несмотря на слепоту, что выдавали массивные очки и палка, всегда здоровался с бегущими деть¬ми и подростками ласково и как-то одновременно по-королевски. Чувство собственного достоинства в этом человеке было видно с первого взгляда.
«Только сильному духом даётся трудная жизнь»
В этом был уверен известный русский писатель, переводчик, последователь Николая Рериха Альфред Хейдок
 У нас этот седой старик, резко выделяющийся среди провинциальных пожилых людей, вызывал жгучий интерес. Но подробно, естественно, с уклоном в соцреализм, я узнала о нём, придя на работу в редакцию газеты «Прогресс», нынешний «Вестник».
Это был Альфред Петрович Хейдок. Согласитесь, для середины 80-х прошлого века даже имя и фамилия необычные. А тут ещё говорят, что он высланный диссидент, «белогвардеец» (что, правда, немного странно), живёт под наблюдением КГБ и т. д. Короче – «шпион»! И общаться с ним и его секретарём, той самой женщиной Людмилой Вертоградской, крайне нежелательно!
Скажу честно: я, естественно, поверила и струхнула – мне было чуть за двадцать, я ещё верила в справедливость советского строя и, конечно, полностью доверяла старшим товарищам.
И лишь потом, при перестройке, и я, и другие мои ровесники узнали, что этот величавый старик, «шпион» под наблюдением КГБ – знаменитый писатель, фантаст, последователь и ученик Николая Рериха.
Представляете: мы могли познакомиться с ним при жизни, читать его эссе, повести и рассказы, узнать истоки его духовной силы (помните, я об этом говорила вначале?). Но история не знает сослагательного наклонения, и всё это духовное богатство прошло мимо.
Мы, и я в том числе, упустили возможность стать лучше, чище, порядочнее. Мне стыдно и больно за это…
Немного истории
Россия, война и любовь...
Альфред Петрович Хейдок родился 19 октября 1892 года на хуторе Долес в Латвии в семье владельца мастерской по ремонту сельскохозяйственного оборудования.
В 17 лет по приглашению дяди он переезжает в Тверскую губернию, где до Первой мировой войны стал управляющим лесопильным заводом (прим. от редакции: оказывается, не только Гайдар полком командовал в 16 лет!).
В 1914 году его призвали в армию: сначала в военно-санитарную организацию великой княгини Марии Павловны, а затем в качестве начальника хозяйственного отдела склада Красного Креста Второй Армии, снабжавшего весь Западный фронт. К 1917 году Альфред Петрович дослужился до офицерского звания.
В 1917 же году попал в немецкий плен, в 1918-м бежал из него. После освобождения из немецкого плена Альфред Хейдок возвратился уже в иную, революционную Россию и сразу вступил в ряды белой гвардии. Прошёл всю гражданскую войну и окончил её в Благовещенске, в армии барона Унгерна.
Вместе с однополчанами вынужден был бежать в Китай, Харбин, где в те годы собралось немало русских. Он сделал свой выбор осознанно, словно предчувствуя грядущие террор, ГУЛАГи и разрушение всего векового уклада России.
Перед выездом из России он встретил девушку Евгению, которая стала его судьбой и женой. В Харбин они отправились уже вместе…
Рерих и Харбин
В Харбине Альфред Петрович перепробовал множество профессий, пока не стал журналистом и писателем.
В декабре 1929 года опубликовал свой первый рассказ «Человек с собакой» в харбинском журнале «Рубеж», впоследствии став постоянным сотрудником журнала и ряда других харбинских газет.
В 1940 году вместе с женой Евгенией Сергеевной и двумя сыновь¬ями поселился в городе Харбине. Там участвовал в создании общества советских журналистов и беллетристов при обществе советских граждан. Возглавлял секцию беллетристов, и когда новообразованное общество получило лицензию от ТАСС на издание журнала «Сегодня», поместил в нём свой рассказ «Сан-Рафаэль».
В 1934 году состоялась судьбоносная встреча Хейдока с Николаем Рерихом, который посетил Харбин в рамках своей Маньчжурской экспедиции.
Встреча с Рерихом оказала огромное влияние на дальнейшее творчест¬во Хейдока. Он всецело принял философскую систему миропонимания семьи Рерихов «Живая Этика», став её активным пропагандистом до конца своей жизни. В 1934 году выходит сборник рассказов Хейдока «Звёзды Маньчжурии», предисловие к которому написал академик Н. Рерих.
В Харбине А.П. Хейдок и его жена вошли в группу по изучению Агни-йоги. Из многих приходивших к нему харбинцев Николай Константинович выбрал людей, духовно наиболее готовых к сотрудничеству с ним, которые составили небольшую группу учеников, признавших Н.К. Рериха своим земным Учителем – Гуру. Из всей группы учеников Николай Константинович выделил двоих и вручил им привезённые из Гималаев кольца ученичества как знак особого доверия и духовной близости. Этими избранными были Б.Н. Абрамов и Альфред Хейдок.
Альфред Петрович впоследствии вспоминал:
– Я же с детских лет увлекался репродукциями Николая Константиновича. Мне они так понравились, что когда я стал подростком, то пришёл к заключению, что Николай Рерих – это величайший художник в мире. И неминуемо наша встреча должна была состояться.
Новая Россия
Зачем нам, родные, чужая земля?
Всё-таки для нас, русских, а наши писатели, дворяне и вообще все белоэмигранты таковыми себя считали, независимо от звучания фамилии, места рождения (Россия – общее государство, россиянин – это национальность!), ностальгия – неистребимое качество! И вот семей¬ство Хейдоков, где уже и дети росли, очень хотело вернуться на родину.
Тем более что новая Россия обещала всем желающим вернуться амнистию, скромно промолчав, что большинство из них арестовывается прямо на вокзалах, «дабы вражеское влияние не пошло далее приграничных городов». Альфреду Петровичу и его семье на родине дали прожить более-менее спокойно три года…
В 1947 году они получили паспорта советских граждан. В городе Североуральске писатель Хейдок работал пожарным, преподавателем английского языка. Он продолжал свою переписку с Рерихами, которые жили в Индии. А по тому времени это было не только сверхриском! С точки зрения официальной идеологии, это было преступление очередных «врагов народа».
И действия власти не затянулись: в 1950-м арестовали младшего сына Альфреда Петровича – Валентина. Не выдержав этого потрясения, слабая здоровьем Евгения Сергеевна Хейдок скончалась после ареста сына. Ареста мужа она, к счастью, не застала.
Его арестовали тоже в 50-м году, конфисковали всё имущество и отправили в лагерь на Полярный круг (пос. Абезь). До смерти «любимого» тирана, «вождя всех народов» оставалось три года…
Свобода и Сибирь
…На свободу его выпустили в 1956 году. Тогда шёл массовый процесс возврата выживших в лагерях политических заключённых.
Альфред Петрович добился полной реабилитации своего имени, своей чести, что для него, русского офицера, было чрезвычайно важно. Осенью того же года переехал в Казахстан, в город Балхаш, к своему младшему сыну. Там одно время работал библиотекарем, а потом в Казахском научно-исследовательском институте рыбного хозяйства в качестве переводчика научной литературы с английского языка.
А потом, в июле 1981 года, будучи уже пенсионером, Альфред Хейдок переселился в Алтайский край, в наш с вами город. Полностью потеряв зрение, он продолжал диктовать повести, рассказы и эссе своему секретарю Людмиле Ивановне Вертоградской. Здесь он жил относительно свободно, но под постоянным приглядом небезызвестных служб. Здесь же он ушёл из жизни 20 июня 1990 года, оставив после себя богатое литературное наследие…
Альфред Хейдок рассказывал:
– Будучи в заключении, я думал, насколько Ленин был счастливее меня, сидя в царской тюрьме: там он написал большие труды. А мне только один раз дали для заявления кусок бумаги и кончик карандаша. Никаких письменных принадлежностей, ничего не давали. Даже ремень от брюк отняли, и я должен был собственными руками держать брюки.
Комментарий
Он был живой историей...
Валерьян Побойня, первый секретарь Змеиногорского ГК ВЛКСМ в 80-е годы, вспоминает:
– Знакомство с Альфредом Петровичем для меня стало настоящим потрясением. Где-то в конце 80-х, уже шла горбачёвская оттепель, к нам обратились барнаульские писатели Анатолий Кирилин и Александр Родионов с просьбой свести их с нашим «загадочным персонажем». Договорились о встрече с секретарём писателя Людмилой Ивановной Вертоградской, и при почти часовом разговоре выяснилось, что власти дают разрешение на публикацию повести Альфреда Хейдока «Грешница» в альманахе «Алтай».
Больше всего при этом разговоре меня удивили его высочайшая степень душевного здоровья, внутренней гармонии и спокойствия. В этом человеке сразу был виден нрав¬ственный стержень. Он много рассказывал о днях былых, о тех людях, чьи фамилии мы машинально читали в учебниках истории… О графе Витте, например. Собственно говоря, он сам был живой историей…
Жаль, что не удалось продолжить это знакомство. Через год мы вместе с творческой интеллигенцией Змеиногорска организовывали похороны Альфреда Петровича…
Глазами очевидца
Он стал моим духовным наставником
Людмила Вертоградская, секретарь писателя Альфреда Хейдока:
– Представьте себе 19-летнюю дев¬чонку, мечтающую стать журналистом. А на вступительных экзаменах есть особо страшное – иностранный язык. Как его сдать в университет, если конкурс там огромный, а нанять репетитора не на что? Такой «палочкой-выручалочкой» стал для меня Альфред Петрович.
Энциклопедически образованный (знал четыре языка: латышский, русский, китайский и английский – два последних освоил сам), обладая благороднейшей душой, он был готов постоянно помогать людям.
Так что мне повезло: и в университет поступила, и нашла Друга, Учителя, которым восхищалась с первого дня знакомства и восхищаюсь до сих пор. Этот человек, который помог мне сформировать собственное мировоззрение, стал (и остаётся) моим духовным наставником.
Остави нам долги наша...
Смысл этого выражения ясен. Мы просим Бога простить нам наши грехи, как и мы прощаем тех, кто грешен перед нами. К чему я это говорю?
Думаю, это тоже несложно понять: наверное, есть смысл в утверждениях некоторых философов, мистиков и т. д. в необходимости покаяния современной России за прошлые грехи.
Правда, чаще об этом речь шла в начале 90-х, когда списки и «преступления» «врагов народа» повергали наши неискушённые умы в шок.
Короче говоря: уверена, пришло время вернуть долги, в том числе и писателю, философу Альфреду Хейдоку. Что мы можем сделать для этого? Создать посвящённый ему музей? Открыть специальную экспозицию в нашем музее? Вариантов много. Давайте думать вместе.
Пока мы не вернём свои долги, наши долги нам никто не простит…
Людмила КЕЙБОЛ,
«Змеиногорский вестник»
А.П. Хейдок.
Библиография
Рассказы, сказки, эссе, очерки, личные записки Альфреда Петровича сегодня не составляют «государственной тайны», их можно при желании найти в библиотеках, в Интернете. А мы просто предлагаем вам список самых известных произведений Альфреда Хейдока и советуем хоть что-то прочитать. Возможно, после этого вам станут понятны многие тайны современного мироздания.
«Человек с собакой» (1929 г.); «Звёзды Маньчжурии» (1934 г., сборник); «Пророки» (1935 г.); «Мотылёк» (1969 г.); «Рассказ деда Маркела» (1980 г.);
Очерк о Змеиногорске
 – Лучше нашего климата нет! – сказала местная жительница. В голосе её звучала покоряющая убеждённость.
Но меня и не надо было убеждать – я уже успел влюбиться в этот небольшой город, расположившийся, как в чаше, посреди холмов. По склону одного из них он ползёт вверх и двумя улицами, кое-где разветвляясь, исчезает за невысоким перевалом.
«Маленькие деревянные домики и большие огороды», – так охарактеризовала его моя спутница. Везде много зелени, старые деревья, черёмуха, у окон домиков – сирень. Эх, пройтись бы по этой улице вечером в начале лета, когда всё тут цветёт и благоухает!
И ни одной заводской трубы! Кто говорит, что тут десять тысяч жителей, а кто – что двадцать. Это районный центр, в нём имеются и кино, и детская музыкальная школа, и своя газета, и автовокзал, откуда разбегаются рейсы в разные стороны, в том числе на месторождение алтайских самоцветов – Колывань, родину уникальной Царицы ваз [1] (Эрмитаж). Напомним – ваза сделана из монолитной глыбы, а диаметр её что-то более пяти метров! Отсюда до Колывани сто двадцать километров.
Мы сидим на краю города у подножия круто поднимающегося холма. На вершине соседнего холма поблёскивают на закатном солнышке большие буквы: «В 1986 году нашему городу Змеиногорску – 250 лет».
– Бабушка, – обращается моя спутница к проходящей мимо нас старушке, – на этой горе (она указывает на холм, у подножия которого мы сидим) земляника растёт?
– Растёт, да коровы её всю поедают. За земляникой дальше надо ходить. Вот я, захочу малины, вон туда хожу. Она махнула рукой куда-то на запад. – Нарву ведро – надолго хватит.
По словам старушки, коровы здесь бродят самостоятельно, без пастуха, и сами приходят домой для очередной дойки. Качество молока меня восхитило.
Другая женщина, домик которой стоял на берегу речки Змеёвки, сообщила, что вся почва под городом золотоносная и что она сама в дни молодости помогала отцу намывать золото на Змеёвке.
– Теперь это запрещено, – пояснила она. Сосед (она назвала фамилию) начал было заниматься этим промыслом, так его вызвали к властям и пригрозили наказанием. Но когда дело дойдёт до женитьбы сыновей, я всё равно на обручальные кольца им золота намою.
В этом городе из кранов водопровода льётся вода чистая, как слеза, и ни в каком хлорировании не нуждается.
Но самое удивительное – в этом городе нет преступности, нет злостного хулиганства!
– Конечно, иногда молодёжь подерётся, а так – мы можем спать с открытыми дверями, – заявил мне один гражданин.
Уходя из своей комнаты в гостинице, я попросил ключ, чтобы запереть двери. Оказалось, ключи давно растеряны жильцами, а запирать двери нет никакой надобности – никто чужого не возьмёт. И действительно…
Но такая аномалия требовала объяснения. Как так? Весь мир стонет от нарастающей преступности, ищет способы борьбы с нею: а тут – нет преступности!
Сухологичное объяснение быстро было найдено: здесь нет промышленности, значит, нет и пришлого элемента, текучести кадров и т. п. Но истинную причину я узнал только при отъезде, на автовокзале, когда я разговорился с интересной словоохотливой дамой. За десять минут разговора с ней я узнал о городе гораздо больше, чем за всю неделю пребывания в нём.
Она рассказала, что коренные жители города – старообрядцы, которых здесь называют кержаками, так как их предки когда-то жили по реке Керженец, на Урале. Каждый второй дом в городе – дом кержака. Их селения разбросаны в более отдалённой от города окрестности, где они до сих пор сохраняют свой веками установленный быт и нравы. По-прежнему, если иноверец попросит у них воды напиться, дадут, но посуду, которой коснулись губы иноверца, считают осквернённой и разобьют её. Раз в год они приезжают в город: закупают муку, соль, спички и другие товары на весь год. На своих полях выращивают главным образом картофель, качают мёд, который сдают государству, чтобы иметь деньги на расходы. Ведут так называемое натуральное хозяйство. Некоторые кержацкие селения расположены в горах, и добраться до них можно только в июле месяце. Там свои порядки…
 Почва под городом золотоносная и полна микроэлементов настолько, что население города собирает в своих огородах барит и сдаёт его в казну. Это место при Петре Великом открыли недоброй памяти купцы Демидовы, ставшие первыми заводчиками на Урале. Каменные дома, за исключением построенных при советской власти, все демидовские. Они же построили плотину на речке, образовав таким образом водохранилище. Здесь у Демидовых были шахты, где добывали золото. Говорят, что доныне сохранился подземный ход из конторы Демидовых прямо в шахты. И теперь в шахтах добывают золото, хотят ещё расширить добычу. Недавно сюда приезжал министр цветной промышленности.
Но тут подошёл автобус, и повествование моей собеседницы пришлось оборвать. А жаль – наблюдательный местный житель может рассказать так много интересного! Но теперь я понял, что одною из причин отсут¬ствия преступности в Змеиногорске, и, по всей вероятности, самой главной, был дух «древнего благочестия» кержацких староверов, сохранившийся, хотя и не в полной целостности, до наших дней. Именно этому духу суровой нравственности мужественных людей, не покинувших насиженные места своих отцов, чтобы сохранить свою веру, я приписываю значение главного фактора в отсутствии преступности.
«Что имеем – не храним, потерявши – плачем…» – поётся в старинной песенке. Здесь мне попадались люди, которые ни во что не ставили достоинства своего города; узнав о моём желании сюда переехать, недоумённо и даже с некоторой ноткой подозрительности меня спрашивали:
– С чего это вам вздумалось бросать свою благоустроенную квартиру в крупном городе и переселяться сюда? Не понимаю!
А одна женщина так прямо и заявила:
– Ну что здесь хорошего? Одна лишь картошка!
Что картошка тут замечательная – это была правда. Она вкусная, мучнистая и крупная. Хозяйка, которая нас угощала этой картошкой, рассказала, что откопала в своём огороде очень большую картофелину, побежала в магазин и взвесила её. Оказалось, что весит она 1,5 килограмма.
Именно из-за обилия здесь картошки создалось такое парадоксальное положение, что ни в магазинах, ни на базаре её не купишь – никому не нужна. Моя спутница обратилась к дежурной администраторше с просьбой.
– Не могли бы вы продать нам два-три килограмма картофеля? В магазинах его нет.
– Зачем покупать? Я и так, без денег, насыплю вам ведро и завтра принесу.
Километрах в десяти на восток от Змеиногорска расположен посёлок Черепановское. Там начинаются поросшие лесом горы и тайга. Живописное место. Забредают лоси и медведи. Разговорились там со старой женщиной. Жаловалась она, что ноженьки её плохо слушаются, застудила, перетрудила их в молодости, когда в Великую Отечественную войну приходилось ей на лесоповале работать. «Зима. Подойдёшь к пихте в два обхвата. Сперва кругом неё снег в два метра глубины расчистишь, потом пилить начнёшь…»
Я и моя спутница попросили у неё молока испить. Привела она нас в светлую чистую комнату, поставила на стол посудину с молоком, чашку мёда, краюху белого хлеба. Кушаем, пьём. Улучив момент, когда хозяйка отлучилась, шепчу спутнице: «За такое угощение платить надо». А хозяйка-то услышала мой шёпот, показалась в дверях и заявила:
– Что? Платить мне вздумали? Не было такого в моей жизни и никогда не будет, чтобы я за еду день¬ги брала!
Признаюсь, это гордое заявление старой женщины, несмотря на все невзгоды сохранившей доброжелательность и радушие, прекрасные черты своего великого народа, много прибавило моего к ней уважения. Да послужат ей ноженьки ещё долгие годы!..
В окрестностях Змеиногорска расположены процветающие колхозы. Одному из них – «Россия» – исполнилось 30 лет от роду, 29 лет председателем его состоит Шумаков. Из захудалой деревни Барановки он сделал образцовый колхоз, о котором немало написано в газетах. Но меня интересует, что говорит о нём простой народ – лучший судья. И слова этого судьи кратки и метки.
Высокий мужчина на остановке автобуса сказал: «Шумаков нашумит, но зато дело сделает». А другой, тут же рядом стоящий, добавил:
– Там самый плохой колхозник собственную машину имеет.
Выразительно. Лучше не скажешь. У нас было мало времени – промежуток между двумя рейсами автобуса. Оказалось, что колхоз «Россия» имеет всё своё: свои школы, больницу, столовую, магазины и т. п. В продуктовом магазине девушки с модными причёсками и в белых халатах отпустили нам хороший кофе и сардины, которых в городе не было. Любители модной теперь облепихи могли запивать обед в столовой колхоза её соком. [2] Облепихи тут много, её и прочие ягоды разводит в большом количестве совхоз «Янтарный».
Мой очерк начался с заверения местной жительницы о превосход¬стве змеиногорского климата над другими. Чтобы не отнести это заверение в поговорку, что всякий кулик своё болото хвалит, привожу свидетельства двух мам. У одной дети живут в Барнауле, а у другой – в Усть-Каменогорске. Обе поехали к своим детям погостить и обе вскоре вынуждены были возвратиться, так как в этих крупных городах у них начались головные боли и прочие недомогания. И обе почти сразу выздоровели, как только вернулись в Змеиногорск.
Достоинства этого уютного городка первыми оценили геологи, много повидавшие всяких урочищ нашей Родины, – выходя на пенсию, они стараются поселиться здесь.
Многомиллионные города, в которых мне приходилось жить, встают в моей памяти как призраки оглушающей человека механической цивилизации, которая равно отравляет как окружающую природу, так и души людей.
Тихий городок, отделённый от железной дороги полсотней километров, но тем не менее обладающий культурными учреждениями современного общества, стал для меня чем-то вроде притягательного магнита.
Но желающий здесь поселиться наталкивается на большое препят¬ствие – в городе ощущается сильный недостаток жилья. Конечно, выход есть – можно построить здесь соб¬ственный дом, и всякий знает, что для этого надо иметь, но не всякий имеет.
г. Усть-Каменогорск, Балхаш,
24 апреля – 3 мая 1981 г.
[1] Пройдя через тайгу и перевалы путём, которым сотни крепостных мужиков тащили из Ревнюхи в Колывань многотонную заготовку для Царицы ваз, увидев творение алтайских камнерезов, я окончательно убедился, что слава больших столиц покоится на таланте, мастерстве и терпении провинциальных сёл и городов. (В. Слободчиков)
[2] Свежие плоды и сок облепихи оказывают бактериальное действие, стимулируют пищеварение. Их рекомендуют при пониженной кислотности желудочного сока, атонических запорах, используют в комплексном лечении больных токсическим гепатитом, назначают как естественный поливитамин. В косметической практике сок применяется как мягчительное, тонизирующее, питательное и повышающее упругость кожи средство (В.Э. Гусейнова, кандидат фармакологических наук).
[3] А.П. Хейдок побывал в пос. Колывань в местном краеведческом музее, где учитель истории (он же сотрудник музея) поведал об этом. И в местной газете «Прогресс» было упомянуто об этом. Прим. секретаря А.П. Хейдока Л. Вертоградской.
[4] Дата приписки: 25 июня 1981 года. Прим. секретаря Л. Верто¬градской.
www.hejdok.ru
А.П. Хейдок отвечает корреспонденту:
«… По верным историческим данным, Ф.М. Достоевский во время своей ссылки в Семипалатинск в период с 1854 по 1859 гг. шесть раз побывал в Змеиногорске, [3] где встретил приветливое к себе отношение со стороны администрации того времени. Это интересно и поднимает акции моего нового местопребывания – моего Синегорья». [4] |
