2014 год
№11-12 (227-228) / 62-63 страница

Виктор Брюховецкий лауреат Губернаторской премии

Одним из самых ярких событий культурной жизни в Алтайском крае в 2014 году стали VIII краевые Рождественские чтения, которые проходили 20 июня в Барнауле и 21 июня на малой родине поэта в Косихе. В красивейшем месте под названием «Яр любви» прошли песенный и поэтический фестивали, а также фестиваль национальных культур. Звучали песни и стихи, шумели народные гулянья, гремел праздничный салют. А ещё в этот день поклонники поэзии чествовали лауреата Губернаторской литературной премии имени Роберта Рождественского. В этом году она была отдана поэту из Ленинградской области, который родился на Алтае, Виктору Брюховецкому за сборник стихотворений «Избранное». Соответствующее распоряжение подписал Губернатор Алтайского края Александр Карлин.

Все строки – только об Алтае
Премия – единогласно!
В прошлом году сборник стихотворений Виктора Брюховецкого «Избранное» был издан в Алтайском крае в рамках краевого издательского конкурса. Его произведения имели такой успех, что конкурсная комиссия единогласно присудила ему Губернаторскую литературную премию.
Интересно, что Виктор Брюховецкий, покинув родные места в довольно юном возрасте, посвятил Алтаю и его богатой природе значительную часть своего поэтического творчества. 20 июня на открытии VIII краевых Рождественских чтений в ГМИЛИКА он встретился с барнаульскими любителями поэзии и прочёл свои стихи, которые были очень тепло встречены публикой. Громкие аплодисменты сорвало его стихотворение:

«Клодтовские кони»
Пропахший камышами и туманом,
С батоном в сумке и пустым карманом,
Счастливый, как Колумб, открывший Новый свет,
Покинув мир скрипучего вагона,
И, примеряя зыбкий свет перрона
К своим плечам, я вышел на проспект.

На всех домах сверкало и блестело!
(Наш председатель за такое дело
Электрика уволил бы давно).
Но Невский был раскрашен и расцвечен,
И каблучки стучали в этот вечер,
Как тысячи костяшек домино.

Я шёл – не знал куда, но знал – откуда,
И верил я – должно свершиться чудо,
Оно меня нашло на мостовой –
Какой-то парень с мышцами атлета
Держал коня, а тот в потоках света,
Подняв копыта, замер надо мной!

Как будто бы в ночном, в степи Алтая,
На задние копыта приседая,
Не ощущая тяжести узды,
Он пляшет у костра в туманном дыме,
Огромный!
И передними своими
Копытами касается звезды!

Был этот конь так хорошо сработан,
(Наверно, скульптор конюхом работал!)
И я надолго замер у коня,
Дивясь его забронзовевшей силе.
А люди воздух рвали и месили,
Толкались и ворчали на меня.

Но я не замечал их недовольства.
В моей породе есть такое свойство –
Стоять и удивляться на виду...
И думал я, стирая пот с ладоней,
Коль в городе живут такие кони,
То я, наверно, здесь не пропаду.

А ироничное стихотворение «Урожай» вызвало у публики улыбку:

«Урожай»
С золотым тугим зерном
Поезда идут на запад.
Грай ворон над полотном.
Дыма шлейф.
Пшеничный запах!..
Понимая груз по звуку,
По скрипению осей,
Я внизу хожу по лугу,
Я пасу своих гусей.
Гарь летит,
Вода рябит,
Паровоз в трубу трубит,
Над закатом белый облак
Красным золотом подбит!
А когда, идти устав,
Остановится состав,
Сквозь бурьян наверх по склону
Подбегу с мешком к вагону,
Сыпану в мешок зерна –
Не ругай меня, страна!
Шито-крыто, нет погони…
Над водою, над ручьём
Гусь берёт зерно с ладони
И гогочет ни о чём.
Он гогочет ни о чём,
Он не знает что почём,
Что из всех гусей окрест
Только он пшеницу ест.
Хорошо ему, гусю,
Что не знает правду всю…

Редактор газеты «Природа Алтая» Сергей Малыхин и корреспондент Елена Панфило встретились с Владимиром Брюховецким. Поэт охотно приоткрыт страницы своей биографии, рассказал о том, что связывает его с Алтайским краем, и прочёл свои произведения.

Немного о себе
Виктор Брюховецкий родился в 1945 году в Алейске, но на своей малой родине не был уже много лет. Он живёт в посёлке Кузьмоловском Ленинградской области. И профессию выбрал, казалось бы, бесконечно далёкую от поэзии – окончил Ленинградский институт авиаприборостроения. Служил в Советской армии, работал в Российском центре «Прикладная химия». Однако поэт не по профессии, а по призванию, Виктор Брюховецкий стал автором десяти поэтических сборников, лауреатом Международной Пушкинской премии (Нью-Йорк), а также премий журналов «Нева», «Москва» и других литературных изданий.
И хотя от малой родины его отделяло более четырех тысяч километров, он никогда не забывал родной Алтай. Вспоминал его в строках своих стихотворений:

Я рос в краю, где есть река Алей.
Я от весны до осени болтался
На той реке, я кандыком питался
И прочими сортами щавелей.

Мой глаз был узок, но зато остёр!
Монгольский глаз моей страны полынной, –
Он отчего сверкающий и длинный,
Не от того ли, что глядел в костер?

Кочевника приют. Кизячный дух.
Полынный пал. И насторожен слух.
И темень за костром сплошной стеною.

Игра огня печальна и мудра,
И далеко-далёко до утра,
И сто легенд толпится за спиною.
– Я родился и вырос на Алтае в обычной русской рабочей семье, – рассказывает Виктор Брюховецкий. – Жили мы в селе Кузьминки. Там сейчас похоронен мой отец. Работать я начал рано – лет с семи. Отец пришёл с войны израненный, семье необходимо было как-то выживать.
В юности в жизни будущего поэта возникли некие проблемы – связался с плохой компанией, об этом Виктор Брюховецкий старается не говорить. Закончилось всё тем, что в Алейск приехал его старший брат Иван, который, будучи офицером Советской армии, служил под Ленинградом.
– Оценив ситуацию, брат сказал отцу: «Папа, Витьку скоро должны посадить, я его забираю», – вспоминает Виктор Васильевич. – Побеседовал и с директором школы, в которой я учился. А потом забрал меня отсюда и увёл в новую жизнь, за что я ему очень благодарен. Сейчас, к сожалению, брата уже нет в живых, он похоронен в поселке Кузьмоловском, я ухаживаю за его могилой. Там же – мамина могила. А отец нашёл последний приют здесь, в Алейске.

Первые шаги в поэзии
– Литература для меня дело факультативное, – признаётся Виктор Брюховецкий. – Могу писать, могу не писать. У меня 49 лет производственного стажа в особо вредных условиях. Стихи меня не кормят и никогда не кормили. Но иногда не писать просто обидно – у меня ведь что-то получается!
Виктор Васильевич говорит, что первый поэтический опыт предпринял по приказу отца в семилетнем возрасте.
– Я попросился на улицу, а он сказал – чем сапоги рвать, лучше садись стихи пиши, – вспоминает он. – Я сел и написал стихотворение, о чем – уже не припомню, вспоминается лишь одна смешная строчка: «А за рекою белый лебедь ходит». Отец прочёл моё «творение» и отпустил меня на улицу. Так я пробегал до армии. За все школьные годы не написал более ни строчки. Но знал – надо будет, напишу. Переехав к брату, сильно заскучал по родным местам и написал десятка полтора стихов, которые так остались под подушкой. Когда я ушёл в армию, их отыскал мой племянник. Я и забыл про них, а он потом мне напомнил.
В армии Виктор Васильевич сильно затосковал по малой родине, написал несколько стихотворений, послал в журнал «Старшина – сержант». В ответ пришло письмо от литконсультанта журнала, в котором тот подробно разъяснил молодому солдату, как нужно жить: «То, что ты талантлив, видно, но это ещё не факт, что ты будешь поэтом. С этими стихами тебя могут взять в литературный институт вне конкурса, но поэтом ты можешь и не стать. Эту дурь из головы выбрось и иди в технический вуз. Обеспечь себе и семье твёрдые рубли, а потом уж решай: писать или не писать. Пишущей нищеты пруд пруди, а если поэт – это никуда не уйдёт».
Виктор Брюховецкий рассказывает, что служил он в ракетных войсках стратегического назначения на полигоне «Плесецк». Об этом потом вспоминал в своих стихотворениях:

Ты помнишь – понаехало погон!
Какие звёзды... А какие лица!
Я знаю, почему красна столица.
И как они пролазили в вагон?

Рога трубили – начинался гон!
Стояли мы, не смея шевелиться,
И понимали: пена отстоится
И спиртом захлебнётся полигон.

Но это – между делом. А на деле
Мы ставили ракету и балдели!

Ревел огонь. Распахивалась мгла!
И, цепью не прикрученная к пряслу,
Ракета отрывалась от «стола»
И в космос уходила. Как по маслу.

Учился у самого себя
Виктор Брюховецкий признаётся, что в школьные годы литература не была его любимым предметом, да и поэзия его не особенно интересовала. Только пушкинская поэма «Руслан и Людмила» завораживала.
– Все эти Чичиковы, Онегины, Наташи Ростовы и Пьеры Безуховы как-то мимо прошли, – вспоминает он. – Так что литературной школы у меня не было – даже начальной. Сложилось так, что я учился сам у себя – вот такой вот самородок! Не знаю, что такое ямб, хорей, анапест. Как-то обхожусь без этих знаний.
Учителей у Виктора Брюховецкого не было, а вот наставники были. Один из них – писатель, журналист и редактор Борис Друян. Он взял под крыло начинающего поэта и помогал ему ориентироваться в литературном мире.
– Первое стихотворение, которое было опубликовано, я написал в 71-м году, – вспоминает Виктор Васильевич. – Тогда мне было 26 лет. Оно появилось на страницах всеволжской газеты Ленинградской области «Невская Заря». Один человек сказал мне: «Какое счастье, что ты не окончил этих литературных школ, они бы могли тебя сломать. А ты шёл своей дорогой». Мне понравилось учиться самому у себя. Я пишу, мне нравится строка, я к ней приглядываюсь. Потом появился вкус и я начал видеть стихи. Моя первая книжка «Отчий дом» вышла в свет в 1982 году, но это видение стиха возникло позже.

Погружение в память
На Алтае Виктор Брюховецкий бывает редко – признаётся, что посещение родных мест вызывает у него грусть. Отчий дом продан, друзья юности либо погибли, либо разошлись по тюрьмам.
– Все стало каким-то маленьким, – говорит он. – Алей стал не таким полноводным. Воспоминаниями детства поделиться не с кем – никого не осталось. Мне на помощь приходит мое воображение. Чтобы «побывать» на родине, мне необходимо погрузиться в память. Я это делаю регулярно. Часто возвращаюсь в детство.
А детство у Виктора Брюховецкого было непростым. С семи лет приходилось заниматься сусличьим промыслом. Об этом у Виктора Васильевича тоже есть поэтические строки.

Лишь только выйду на просёлок –
У свежей норки боковой
Стоит он, рыжий и весёлый,
Как малый столбик межевой.

Стоит, освистывая волю,
На всю вселенную один.
«Кто здесь, скажите, господин?»
И добавляет: «Не позволю…»

Но коршун закружит в полях,
И суслик упадёт от страха,
И пестрая его рубаха
Уже мелькает в ковылях.

Но только небо станет чистым,
Как весел, рыж и невредим,
Мой суслик тут же с тем же свистом:
«Кто здесь, скажите, господин?..»

Ну, задавала! Ну, кино…
Всё это было так давно.

С тех пор пошёл который год.
В полях давно никто не свищет,
Там тишина, как на кладбище.
Повытравили всех господ…

– Отец пришёл с войны израненным, работать не мог, – вспоминает Виктор Васильевич. – Мы с ним выезжали на всё лето в степь и капканами ловили сусликов. Получали по пять копеек за шкурку. Сусличий промысел предполагает одиночество – ватагой их не ловят. Мы разбивали лагерь и расходились в разные стороны. Так проходил целый день. Ходишь один, разговариваешь сам с собой... Думаю, тогда и закладывалось всё. Фантазируешь – то ты становишься пушкинским Русланом, то ещё кем-нибудь. Так я проводил лето с первого по последний класс школы. Так что можно сказать, что я жил на природе. Спал у костра, встречал рассветы и провожал закаты. Потому и все стихи у меня с природой связаны. И почти все они – об Алтае.

... И широкие скулы неровной гряды,
И кочующий беркут, и перепел в поле,
И ярлык золотой из далёкой Орды –
Это все моя родина.
В крапинах соли
Ночь привязана прочно к Полярной звезде:
Тяжко дышит, стекая тяжёлой росою,
И зари полушалок полощет в воде,
Раскрывая ворота идущему зною.
И восходит восток!..

Ничего не забыл.
Мне хранить это всё до последнего часа.
Я всю юность мою красотой облучался –
Черноземы пахал и стропила рубил,
И за злаком ходил, набирающим колос.
Но весёлую ноту превыше любя,
Я стрелял, отгоняя печаль от себя,
В журавлей за глубокий рыдающий голос.
Может, это как раз и даёт столько боли!
А иначе, зачем каждой ночью в строке
Вызревает роса с лёгким привкусом соли
И, с ресниц опадая, плывёт по щеке.

Ребятам о зверятах
Есть у Виктора Брюховецкого и стихи для детей. Своей внучке он посвятил поэтический сборник «Стихи для Лизы и её друзей». В него вошло два десятка стихотворений о животных и птицах.

Под сосной стоит сундук.
Кто хозяин?
Бурундук!

Он сидит на сундучке
С шишкой спелой в кулачке,
И кедровые, без спешки,
Достает из этой шишки
Золотистые орешки –
И для белки, и для мышки,
И для мышкиной родни.

Зимние суровы дни!

Бурундук об этом помнит,
И когда сундук заполнит,
Крепкий вешает замок,
Чтоб медведь открыть не смог.

Всех проказливей медведь,
Он, медведь, обжора ведь!

Всего же таких стихов у поэта около сотни – можно было бы выпустить несколько таких книжек но... Первый выпуск был отпечатан тиражом в тысячу экземпляров на средства самого автора. Книга хоть и понравилась читателям, коммерческого успеха не имела. Не каждый читатель рискнёт приобрести книгу «нераскрученного» автора. Однако когда на творческих встречах он читает свои детские стихи, зрители сразу же интересуются: где можно приобрести эту книжку. Увы, только у автора.
С грустью он рассказывает о встрече с директором одного издательства, который сказал Виктору Васильевичу, что не собирается «раскручивать» малоизвестного автора, когда можно без всякой рекламы получать прибыль с переиздания Агнии Барто, Самуила Маршака и Корнея Чуковского.
А между тем его стихи, написанные с юмором, могли бы понравиться многим ребятишкам.

Как живётся черепашке
В черепашкиной рубашке?
Отвечает черепашка:
«Это дом, а не рубашка.

В этом доме, на песке,
Я лежу, как в рюкзаке!

В нём гуляю по лугам,
В нём хожу по берегу,
В нём легко за океан
Плаваю в Америку.

В нём я прячу от врагов
Хвостик, лапки, голову,
И меня никто-никто
Не увидит голую!»

Некоторые стихотворения пришлись бы по нраву и взрослым:

Просочилась заря под дверь.
Кот усатый – домашний зверь –
Осторожно к заре идет –
Лапкой трогает, бьет и пьет.

А заря все сильней, сильней.
Кот уже купается в ней!
До того напился зари,
Даже светится изнутри!

Виктор Брюховецкий продолжает писать стихи, бережно хранит все свои произведения в компьютерном архиве. Предпочитает работать не с пером и бумагой, а наговаривать строчки будущих стихотворений на диктофон, а потом переносить записи на диски. Признаётся, что былого поэтического запала уже нет, но стихи все же приходят. Поэтому он их и записывает – не пропадать же строчкам зря. А ещё Виктор Васильевич ожидает выхода в свет своей новой книги стихов под названием «Сквозь любовь и печаль».
И надеется, что когда-нибудь его детские стихи будут переизданы и обретут множество благодарных читателей.