 Елань – поселок геологов
В середине мая 1969 года я распростился с университетом и поехал в Новокузнецк, чтобы устроится на работу в Карстовый отряд Западно-Сибирской геологической экспедиции. Экспедиция базировалась в пригородном поселке, носившем красивое название Елань.
В Сибири так обычно называют поляны среди тайги. Но от шумевшей здесь когда-то тайги уже ничего не осталось. Лес на ближайшую к селу железнодорожную станцию – Абагур Лесной – теперь привозили издалека. Вокруг поселка были возделанные поля да редкие березовые рощи.
Основным населением поселка были геологи (так называли всех работающих в экспедиции). Большинства жилых и производственных зданий экспедиции были деревянными, так называемого «барачного типа», с минимумом удобств.
Поэтому работники экспедиции считались круглый год находящимися «в поле» и круглый же год, в дополнение к зарплате, получали денежное «полевое довольствие», составлявшее 40% от тарифной ставки.
Геологи, работавшие в экспедициях, базировавшихся в самом Новокузнецке, получали его только тогда, когда непосредственно выезжали к месту полевых работ, в течение примерно пяти месяцев в году.
«Повышенное» таким образом полевое довольствие было большим плюсом при работе в Елани, тем более, что Новокузнецк был рядом, и в выходные дни можно было посетить его и приобщиться к благам цивилизации.
Через Абагур Лесной проходили новокузнецкие электрички, но путь между Еланью и станцией приходилось преодолевать пешком, так как автотранспорт ходил редко и нерегулярно. Но бывалых бродяг-геологов это, конечно, не пугало.
Романтика профессии
В ту эпоху геологические работы широко велись по всему Советскому Союзу. Труд геологов (достаточно тяжелый, а временами опасный) был овеян романтикой. О геологах было сложено немало песен. Оборотной стороной этой романтики была хроническая неустроенность быта, причем Елань была сравнительно благополучным в этом отношении местом.
Значительную часть геологов составляли женщины, работавшие на равных с мужчинами. Естественно, была масса геологических семей, многие из которых создавались еще в студенческие годы.
 Наша шефиня
Помещение, отведенное Карстовому отряду, занимало часть одного из бараков. Это была просторная комната, сочетавшая функции рабочего кабинета, хранилища геологических коллекций и склада экспедиционного оборудования, предоставленного отряду. Кроме меня работников было трое – начальник, геолог Галина Петровна Шарихина, геолог Анатолий Губарь и техник-геолог Владимир Коряга.
Галина Петровна была из тех геологинь, которые за годы бродячей жизни не сумели обзавестись семьей. Поэтому, наверное, к нам, молодым, она относилась почти как к своим детям.
Среди нас она пользовалась непререкаемым авторитетом, причем для этого ей не приходилось прилагать никаких усилий. Не отличаясь красотой, она покоряла обаянием и артистизмом, имевшим несколько комические оттенки. В юности она пыталась поступить в Институт кинематографии, и мы, любившие кино, считали, что приемная комиссия, отклонившая ее, была не права.
Колоритные личности
Толя Губарь, мой друг по Томской секции спелеологии, год назад окончивший университет, был колоритной личностью. Уроженец села под Владивостоком, наполовину казак, наполовину цыган, носивший на младших курсах в ухе золотую серьгу, отличный скалолаз, рассказчик и певец-гитарист, любитель научной фантастики – он везде был душой общества. Толя уже успел поработать в нескольких сибирских геологических экспедициях, а на Камчатке снискал славу охотника-медвежатника.
Володя Коряга был личностью не менее колоритной, хотя и прилагал к этому некоторые усилия, в отличие от «естественного» Губаря. Несмотря на молодость, Володя носил окладистую бороду «бывалого геолога», коллекционировал разные редкости, имел 3-й разряд по альпинизму, тоже неплохо пел, хотя и не играл на гитаре, любил мастерить всякие красивые и интересные вещицы.
Он также был настолько заядлым рассказчиком на разные темы, что мог легко довести слушателей до умопомрачения. Это несколько вредило его имиджу.
К сожалению, между Володей и Толей с самого начала возникли трения, в дальнейшем переросшие во взаимную неприязнь.
Прием на работу
В отделе кадров экспедиции меня послали на медосмотр в районную поликлинику, которая находилась в самом Новокузнецке. На освидетельствование моего здоровья ушло два дня. Потом настал черед инспектора по технике безопасности, который больше часа экзаменовал и инструктировал меня. Удовлетворился он только тогда, когда я предъявил свидетельство о прохождении семинара спелеологов-спасателей.
После того, как все документы для оформления приказа о моем приеме на работу были отданы в отдел кадров, я пошел на склад получать спецодежду.
Мне выдали противоэнцифалитный костюм, костюм геолога (что-то вроде парадно-полевой формы), ватную куртку, плащ. Что касается обуви, то был выбор: либо кирзовые сапоги, либо туристские ботинки с подошвой вибрам.
Старые геологи, презиравшие туризм и туристов, ходили только в сапогах, но молодое поколение предпочитало «вибрамы». Выбрал их и я.
Столовая, Володя и Толя
После окончания формальностей новые коллеги повели меня в столовую. Кормили там очень хорошо. Геологи знали толк в хорошей еде и не давали столовой опуститься до уровня средних рабочих забегаловок, где обедающим подсовывали вчерашние котлеты. Большинство продуктов столовая закупала на месте – в совхозе, делившем поселок с экспедицией.
Вернувшись из столовой в наш «офис» Володя с размаху прыгнул в середину кучи разложенных палаток и спальников, утонув в них настолько, что полностью скрылся из глаз. Послеобеденный сон был его традицией. Толя предпочел перекур, и я составил ему компанию.
После окончания обеденного перерыва мы продолжили работу, которой Толя с Володей занимались с утра, – нужно было подготовить и упаковать все необходимое к выезду в поле, намеченному через два дня. Куча на полу продолжала расти.
Балов – на все руки
Через некоторое время пришла Галина Петровна, ходившая по организационным делам, и радостно сообщила, что нам «дают Балова». Речь шла о шофере нашей машины Анатолии Балове, за которого, в преддверии выезда, шла борьба между начальниками отрядов и партий.
Кроме того, что Балов был очень опытным шофером (термин «водитель» он с презрением отвергал), его сильной стороной было абсолютное отвращение к алкоголю. Он отличался природной физической силой, с молодости отточенной занятиями боксом.
Общительный и начитанный, Балов был интересным собеседником, чему немало способствовал его грубоватый (но отнюдь не вульгарный) шоферский юмор. Был он и дипломированным поваром, но готовить в полевых условиях не любил, ссылаясь на то, что на костре не добиться постоянной нужной температуры. Но когда он все же нисходил до того, чтобы приготовить нам ужин, это был настоящий кулинарный праздник!
Женская часть нашего отряда
У нас в отряде были еще три должности маршрутных рабочих. Обычно, на эти нехитрые роли экспедиционной «прислуги за все» брали студентов. На два места Толя пригласил двух студенток Новокузнецкого металлургического института, Олю и Нину, с тем, чтобы они по очереди выполняли обязанности повара. Девочки занимались туризмом, и уже бывали с Толей в пещерах.
Третье место было вакантным. За день до отъезда в Елань приехала из Томска Лида Адгина – еще один член нашей спелеологической секции, желавшая присоединиться к отряду.
Галина Петровна колебалась, так как хотела нанять на это место парня, чтобы не увеличивать женскую часть отряда. Лиде пришлось воздействовать на начальника обаянием, и вскоре она сообщила мне, что дело сдвинулось. Поскольку никакого парня на горизонте так и не появилось, в последнюю минуту Галина Петровна дала «добро». Оформление Лиды на должность произошло уже в полевых условиях, в первый день поездки.
Геология и геологи
Геология – наука о земных недрах. Поскольку человечество с самого своего появления на земле не может жить без использования полезных ископаемых, геология имеет огромную практическую ценность.
Первыми, еще «инстинктивными геологами» были одетые в шкуры охотники на мамонтов, искавшие подходящие камни для изготовления своих орудий.
Второй волной древних геологов были первые разведчики медных месторождений, оставившие многочисленные следы своих работ в горах Алтая.
По этим следам шли первые русские рудознатцы, заложившие основу освоения месторождений алтайских полиметаллических руд. И только после этого на Алтае появились первые ученые геологи.
Первым учебным заведением России, в котором готовили специалистов по изучению и освоению недр, было Санкт-Петербургское горное училище (в дальнейшем - Горный корпус и Горный институт).
В Сибири первых геологов стал готовить Томский технологический институт. В советское время подготовку таких специалистов вели десятки технических институтов и классических университетов, а также горные и геологические техникумы.
Исследованиями в различных областях геологии занимались ученые академических и ведомственных научно-исследовательских институтов, а также геологических факультетов ВУЗов.
Но наиболее масштабные геологические работы велись в рамках системы Министерства геологии страны через территориальные управления. Основными видами работ подразделений министерства были создание геологических карт (геологическая съемка) и поиски и разведка месторождений полезных ископаемых. Промышленная разработка месторождений велась другими ведомствами.
Западно-Сибирское геологическое управление (ЗСГУ), с центром в Новокузнецке, вело работы на территории Кемеровской области и Алтайского края (в который в те годы на правах автономной области входила теперешняя Республика Алтай).
Основными подразделениями управления были экспедиции. Они были геологосъемочными (как Западно-Сибирская геологическая экспедиция, или ЗСГЭ), геологоразведочными, изучавшими целесообразность разработки тех или иных месторождений, а также специализированными, как, например, Майминская геофизическая экспедиция.
Подразделениями экспедиций были партии, имевшие территориальные или тематические задачи. Многие геологоразведочные партии вели круглогодичную работу и располагались в собственных поселках. Съемочные партии вели, как правило, сезонные работы. Низшими подразделениями были отряды – самостоятельные, или входившие в партии. |
