Когда перо берет рука
Творчество наших читателей
МАКСИМОВ КОЛОДЕЦ
рассказ
Владимир ИЛЬИНЫХ, Быстрый Исток
ОБ АВТОРЕ
ИЛЬИНЫХ Владимир Иосифович. Родился в 1948 году в Туркменской ССР в семье военнослужащего. В 1950 году семья переехала на Алтай. В 1964 году по комсомольской путевке уехал на строительство Воткинской ГЭС, что на р. Каме. Трудился на разных должностях, в т. ч. и на комсомольской работе. Заочно закончил исторический факультет Пермского ордена Трудового Красного Знамени государственного университета им. А.М.Горького. В 1970 году вернулся на Алтай, где трудился на партийной и советской работе. Окончил журналистское отделение Новосибирской ВПШ1. 15 лет редактировал районную газету на Алтае. Получил инвалидность 2 гр. 2 ст. Ушел с руководящей должности на журналистскую работу. Рассказы печатались в журналах: «Алтай», «Встреча», ежемесячнике «Природа Кулунды». В 2005 году выпустил первую звуковую книгу «Светозары» для слепых и слабовидящих в Барнаульском издательстве «Свет».
1.
Когда стало совсем невмоготу, Максим Федосеев решил строить свой колодец. Тяжело и накладно носить воду каждый день ведрами для полива огорода из ближайшей ляги. Водоем отстоит от усадьбы метров на триста.
В нынешнее засушливое лето ляга скукожилась как шагреневая кожа, пучится и дышит, пуская метановые пузыри, будто какой-то умирающий доисторический зверь. Знобко подходить к воде, опасно. Дети – сын Толька да дочь Люба, с укором смотрят на родителя. Им достается основная работа по поливу. Всё. Максим решился и назначил строительство на начало августа.
Перво-наперво, зазвал на усадьбу пастуха общественного стада с ближайшего края села – деда Донских. Умел дед по каким-то, только ему ведомым приметам, определить на земле «потное» место, где водная жила ближе других подходила к поверхности. По иному и начинать дело не стоило.
Ведь прилепилась усадьба Максима, как и целая улица соседских домов, к безлесому песчаному бугру. Оттого и зрела в голове хозяина практичная крестьянская сметка: копать - то глубоко! А ну как самим не управиться? Так соседи помогут – колодца на их улице ни у кого нет. Призывать «на помочь» соседей давно стало привычным делом в жизненном укладе односельчан.
Дед Донских походил-походил с тонкой ивовой веточкой, что-то беззвучно шепча себе под нос по широкому Максимову двору и указал место для будущего колодца. Да Максим и сам давеча приметил, что лучше всего, удобней для спорого ведения хозяйства, было бы вырыть колодец на этом земельном пятачке. На радостях поднес деду стопарик белой. Рюмочки в руках мужчин заговорщицки звякнули. Оба хитро заглянули в глаза друг другу. Поняли чаемое без лишних слов.
Назавтра, исхлопотав в местном лесхозе порубочный билет, отправился Максим на Нефедовском Карьке в лес. К вечеру привез на телеге длинных и ровных осиновых жердей. Загрузил телегу так, что смирный конь еле тащил воз по зыбучим пескам. Максим покряхтывал от напряжения, подставляя плечо под поклажу в самых трудных местах. Однако, был доволен. Привезенные заготовки соскладировал в углу двора. По задумке на сруб колодца должно было хватить.
«Помочь» назначена была на воскресный день. Маруся – жена Максима, обошла на этот счет ближайших соседей. Сам хозяин, меж тем, времени зря не терял. С сыном Толькой двуручной пилой раскряжевал приготовленный лес на равные отрезки. Затем, зажав каждый в импровизированные тиски на земле, при помощи топора и клиньев, аккуратно развалил заготовки надвое. Полученные половинки гладко обтесал в широкой части остро заточенным плотницким топором. Начал «подгонять» венцы будущего сруба здесь же, во дворе, плотно укладывая плахи друг на друга.
Для удобства сложенные «колодцы» разобрал на части, подручные для того, чтобы их по силам было опускать в будущий копанец. Сына Тольку «сгонял» в хозмаг за новыми лопатами – штыковой и совковой. Набил их на короткие и прочные черенки.
Дворовый кобель Моряк лишился длинной металлической цепи. К ней Максим приделал на вертлюге широкую и прочную бадью, невесть кем изготовленную для этих нужд в сельской кузне и переходящую из рук в руки при копке колодцев.
Из сухой березы выстругал надежный ворот и две необходимые подставки под него. Принес банку солидола для смазывания трущихся металлических частей сооружения. Немного успокоился, проверяя, всё ли сделал для начала работы. На приготовления ушло три полноценных летних дня. Глядя на отца, сын Толька тоже проникся важностью предстоящего дела.
Он не отходил от отца, запоминая каждое его движение, каждый прием обработки дерева или металла. Легкое осиновое удилище, с которым мальчишка бегал на Топкую речку, чтобы половить золотистых рыбок-гольянов, от жары растрескалось. Леса, сплетенная из волос конского хвоста, посеклась и легко рвалась от малейшей потяжки рукой. Но мальчишка на время забыл о своей страсти.
В доме тоже шли большие приготовления. Они заключались в жарке, варке и парке в большой русской печи предстоящих угощений. Жена Маруся с дочерью Любой, как заведенные, сновали от печи к леднику, где хранилось все молочное, произведенное коровой Красулей. Был тут и копченый окорок от заколотого еще зимой кабана – гордости хозяина. Столько труда, вспоминал Максим, «принял» на себя, чтобы его вырастить. Но для такого дела - не жалко.
В сарайке кудахтали озабоченные куры, отдавая из под себя в гнездах еще тёплые яйца. В кадушках, опущенных в темное нутро погреба, ожидали своей очереди малосольные помидоры и огурцы. Ведь лето не закончилось и царица закусок - хрусткая капуста, не заняла привычного места в центре стола. Приходилось довольствоваться малым.
Максим удовлетворенно прикрыл пологом стоящий в углу горницы ящик с «белоголовой». Оставалось ждать воскресного дня и помощников-копачей.
2.
И вот назначенное утро наступило. Во двор к Федосеевым стали прибывать соседи. Мужчины возбужденно переговаривались, как бывает всякий раз перед началом артельных работ. Женщины деловито сновали от калитки до кухни, принося под фартуками угощения на будущий общий стол. Ребятня, от мала до велика, считай – со всей улицы, собралась у федосеевской ограды, с любопытством наблюдая за происходящим.
Наконец сам Максим, как-то озабоченно крякнув, взял в руки заступ. Наметив контуры будущего копанца, он выбросил наружу первые лопаты земли. Работа закипела.
Каждому из пришедших нашлось свое место. Копали посменно, стремясь не мешать друг другу. Незанятая смена дружно смолила самокрутки, ожидая своей очереди. Инвалид Нефедов подогнал коня Карьку с деревянным коробом, установленным на телеге. В него ссыпали вынутый грунт и вывозили на колдобины, проходящей посередине улицы разбитой колесами дороги. Как бы сочетая личное и общественное.
Уже через полчаса копачи углубились на величину своего роста. Легкий песочный грунт постепенно кончался. Чтобы не осыпались стенки колодца, в него опустили первые звенья сруба. Следили, чтобы они аккуратно прилегали друг к другу на стыках. Работы осложнились. В колодец стали погружаться по одному, установив над отверстием деревянный ворот и надежно прикрепив к нему металлической цепью приготовленную заранее бадью. В ней же и доставляли вниз очередного копача-сменщика.
К полудню вошли в землю почти на десять метров. Твердый песчаник подрубали тяжелой киркой, осаживая на место вынутого грунта очередное осиновое звено колодезного сруба. Распаренные работой, азартом напряженного сражения с землей, пили чуть подсоленную нехолодную воду, заранее привезенную в деревянной бочке из единственной артезианской скважины, расположенной в центре разбросанного по солончаковой степи села. Алкоголь не употребляли. Ни, ни. Как-то не принято было до поры до времени вносить в происходящий на глазах праздник труда фальшивую ноту.
Во второй половине дня, когда солнце уже начало склоняться к закату, дошли до отметки шестнадцати метров. Суставы рук и ног у копачей, а главное - спины, налились тяжелой усталостью. В срубе пахло сыростью, пробирал холод. На ступни ног надевали шерстяные носки, наворачивали портянки, засовывая ноги в широкие раструбы грубых резиновых сапог. В ход пошли свитера, фуфайки, брезентовые робы. Хозяйские дети подносили горячий чай. Копачи грели руки об алюминиевые кружки, наполненные крепко заваренным кипятком.
На достигнутой глубине начала попадаться мелкая галька – каменные окатыши. Потом пошел ее сплошной слой. Засинела кое-где под ногами спрессованная глина.
Сначала постепенно выступила из грунта, а потом тонкими струйками в опущенный до дна деревянный сруб стала поступать вода. Последний из копачей мужчина, а это был сам Максим, наконец закричал встревоженно: «Ви-и-ра!». Мужики дружно налегли на рычаг деревянного ворота, молодецким усилием поднимая к солнцу, из нового построенного колодца, счастливого хозяина. Когда над поверхностью земли показалось его перемазанное землей лицо, набежавшие по этому случаю со всей улицы мальчишки дружно закричали: «Ура-а-а!».
Отмывались от грязи и усталости под большим, сколоченным для сегодняшней оказии, умывальником. Рушники подавала мужчинам раскрасневшаяся у плиты хозяйская дочь Люба. Она задорно взглядывала на молодого мускулистого копача - соседского сына Степана, недавно уволенного в запас из рядов Советской Армии. Все вокруг понимающе улыбались. Мужчины степенно садились отдыхать на лежащие во дворе бревна. Не торопясь, сворачивали на подставленных коленях толстые цигарки. Сотворенное за день артельное дело вот оно – перед глазами и ублажает взор! Теперь можно и погулять!
3.
Женщины артельщиков тоже не теряли времени даром. Пошептавшись утром между собой, каждая сумела в течение долгого дня приготовить на общий стол чего-нибудь вкусненького. Баба Анна, конечно, настряпала своих знаменитых морковных шанег. Бобыль дед Парфенов, «бросив» с вечера на Рязанском озере нитяные сетёшки, принес два ведра отборных золотистых карасей. Скромная тетя Дуся, известная «грибница», оставила в холодных сенях большую корчагу хрустких малосольных груздей и рыжиков. Хозяйка – Максимова жена Маруся вместе с дочерью Любой, весь день пекли на кирпичной грубке, сложенной в углу двора, пышные блины.
Целая гора их, прикрытая марлей от мух, возвышалась теперь на длинном временном столе, установленном для гостей посреди Максимовой усадьбы. То-то сгрудившаяся за оградой малышня заповодила носами, ловя вкусные запахи, сглатывая слюну и «делая стойку», как благородный охотничий пес. Тетя Маруся отделила изрядную стопку блинов на цветистый поднос, велела Любе отнести гостинец малышне. Оттуда послышался благодарный и счастливый мальчишеский визг.
Когда остывающее солнце, как большой блин, тоже начало скатываться за окоем, стали усаживаться за стол. Женщины по такому поводу принарядились, улучив момент сбегать домой. Хозяйский сын Толька вынес из горницы сверкающий перламутром трофейный аккордеон и бережно передал инструмент в руки отцу. Компания чинно рассевшихся за столом ближних и дальних соседей притихла. Максим опробовал лады, низко наклонив голову над инструментом.
И вдруг задорно грянул артельную трудовую, запевая поставленным голосом:
Как у тетушки Варвары
Петухи поют в амбаре.
Ой, дубинушка, ухнем!
Раззеленая, сама пойдет,
Сама пойдет, сама пойдет,
Идет сама.
От неожиданности гости захохотали, шумно задвигались, обращаясь друг к другу с восклицаниями: «Во, дает, во, дает!»
Хозяйка принесла и водрузила посередине стола ведро воды, вынутой из нового колодца и отстоявшейся за часы ожидания. Взяв ковш, разлила воду по подставленным стаканам и кружкам. Все пробовали, нахваливая: «Ах, вкусная! Ах, сладкая! А пить ее теперь вам – не перепить! А нет ли чего покрепче?»
Покрепче, конечно, было. По периметру стола, уставленного различными закусками, отсвечивала белым сургучом головок купленная для торжественного случая водка. Рядом стояли бутылки темного стекла с вином для женщин. В графины налили свежего костяничного морса, чтобы было чем запивать. Из закусок на столе ожидали своей очереди в глубоких блюдах малосольные грибы, овощи, жареные караси, порезанная тонкими ломтиками розовая копченая свинина.
Опять же – блины, шаньги, горы маленьких пирожков с начинкой из яйца и лука. На летней печке, побулькивая и распространяя вокруг аппетитные запахи, томился в ведерном чугуне наваристый украинский борщ. Притягивала взгляд масса всяких других вкусностей, которых федосеевский стол не ощутит потом на себе неопределенно долго.
Выпили по первой, раскраснелись. Напряжение трудового дня постепенно отпускало. Скромница тетя Дуся, вместе с хозяйкой дома, под Максимовы наигрыши «вывела» зажигательную плясовую:
Ах вы, сени мои, сени,
сени новые мои,
Сени новые, кленовые,
решетчатые!
Уж знать, что мне
по сеничкам не хаживати,
Мне мила дружка
за рученьку не важивати!
Выходила молода
за новые ворота,
За новые дубовые,
за решетчатые;
Выпускала сокола
из правого рукава:
Полети ты, мой сокол,
высоко и далеко,
И высоко, и далеко,
на родиму сторону!
Не выдержала и отчаянно впрыгнула в образовавшийся круг плящущих горячая хозяйская дочь Люба. Озорно глянула на Степана:
Плясать пойду,
Головой тряхну –
Своими серыми глазами
Завлекать начну.
И еще:
- Ну, какая это стать,
Ведра на гору таскать?
Я пойду замуж туда,
Где под окошечком вода.
И еще:
- Не ругай, мама, за дролю,
Скоро дроля будет зять:
Через два года на третий
Обещался замуж взять.
Как бы нехотя, снисходительно, постепенно «заводясь», прихлопывая руками в такт по голяшкам начищенных сапог, поднялся с лавки Степан:
Милая, горячая,
Тебя любить не для чева:
Сердце камень у тебя –
Сидишь, не взглянешь
на меня.
И ещё:
- Я кошу – валится на косу
Зеленая трава.
Я люблю, а ты не любишь
Ягодиночка моя.
И ещё:
- Через быструю речонку
Ходил и буду я ходить.
Чернобровую девчонку
Любил и буду я любить.
4.
...Расходились по домам дорогие гости далеко заполночь. Когда все наготовленное было выпито и съедено. Под задушевные песни и интересные разговоры о ближайших видах на погоду и урожай. Пьяненький и оттого шабутной дед Донских что-то долго доказывал у калитки сверстнику – деду Парфенову. Наконец, старики обнялись и, поддерживая друг друга, заковыляли в ближайший проулок, к своим хатам. В палисаднике, освещенные луной, тепло светились в темноте одухотворенные лица влюбленных: Степана и Любаши. Если прислушаться, то их разговор похож на воркование голубков.
...Максим встал и, пройдя к колодцу, поднял наверх полное ведро воды. Установил его посередине стола. В чистом зеркале воды отразились луна и Млечный путь. Они завораживали своей привычной необычностью. Максим зачерпнул ковшом частичку мироздания. Звезды зашевелились и серебряными каплями стекли в наполненное ведро. Отпив из ковша, он грузно опустился на лавку. Сильно кольнуло и зажгло где - то в подреберье. Стремясь унять поднимающуюся боль Максим, по привычке, зажал голову в скрещенные руки.
Боль поднималась и росла, ширилась и распространялась по всей грудине. Она совсем не была похожа на ту, ставшую уже привычной, боль после контузии от фашистского снаряда, которая жила в нем вот уже более десятка лет и время от времени напоминала о себе внезапными приступами. Во время этих приступов он видел себя молодым конником генерала Доватора, в стремительной лаве несущимся вместе с товарищами на врага. И ярость овладевала его сердцем!
Происходящее сейчас Максим воспринимал удивительно спокойно, как бы глядя на себя со стороны. Словно самое важное и главное дело напоследок им выполнено. Хотя, конечно, невыразимо жаль оставлять их здесь: жену Марусю, сына Тольку, дочь Любу с будущим зятем Степаном, добрых и верных соседей.
Максим будто видел родных ему людей с какой то вершины долгих, мгновенно прожитых в сознании лет. И себя вместе с ними...
…Совсем близко, у самого изголовья, вспенивала под ветром буйные травы еще не поднятая целина. За нею следовали великие стройки страны, «высосавшие» из села молодежь. Чуть выше в пирамиде времени находились грандиозные космические проекты, преобразившие сознание людей. Затем нахлынули убаюкивающие волны так называемого «застоя». Как бы апофеозом ему промелькнули на экране телевизора дрожащие руки одного из ГКЧПистов. Крупным планом привиделся наглый расстрел из танков невинных людей в российском Белом Доме. Следом - «пучина» 90 – х годов уходящего века, удавкой захлестнувшаяся на шее народа. Робкий рассвет начала нового века.
…Умирающий Максим поднимался все выше и выше на прозрачном воздушном шаре, каким то образом уместившемся в его груди. Наконец, шар лопнул, наколовшись о вершину пирамиды. Огромная, теплая волна любви ко всему сущему, что и есть, собственно, жизнь, разлилась по всему его телу, заполнила огрузневшую голову. Под влиянием возникшей тяжести, Максим падал назад, к людям. И падение это было радостным.
На земле исчезают запасы пресной воды
Горные снега и ледники являются главным источником пресной воды примерно для 1,6 млрд жителей нашей планеты. Но через 50 лет глобальное потепление может уничтожить эти источники, и миллионам людей придется искать другие возможности.
Ожидается, что попытки приспособиться к исчезновению снежных шапок и ледников потребуют новых изменений в сельскохозяйственных и промышленных технологиях, а также в образе жизни.
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ
С таким предупреждением американские ученые выступили после проведения замеров и анализа компьютерных моделей, касающихся влияния глобального потепления на экологию гор. В сочетании с другим исследованием, касающимися течения рек в ключевых регионах мира, оно позволило ученым создать полную картину будущих запасов пресной воды в период потепления.
ПРОГНОЗЫ
На западе США некоторые ученые как минимум пять лет говорят о том, что, несмотря на погрешности компьютерных моделей, полученные результаты достаточно достоверны для того, чтобы региональные руководители могли разработать долгосрочные планы для водного хозяйства.
ВОДЫ БУДЕТ МЕНЬШЕ
Но американский Запад не единственное место на Земле, где зимние снега используют для орошения полей, производства электроэнергии и в водопроводных системах. Группа ученых из Института океанографии, которую возглавлял Тимоти Барнетт, обследовала другие регионы, где снег используется как источник минимум 50% воды и не имеется возможностей создать запас на год.
Ученые применили «простейшие и бесспорные» принципы, говорит он. «Когда становится теплее, осадки выпадают в виде дождя, а не снега. А снеговые шапки в условиях глобального потепления растают быстрее». Это означает, что летом и осенью воды будет меньше.
ДОСТОВЕРНОСТЬ
Одним из изучаемых регионов является местность, чью жажду утоляют ледники Гималаев и Гиндукуша. Эти горы занимают третье в мире место по количеству льда, после Антарктики и Гренландии. Реки, которые они питают, обеспечивают водой 50-60% населения Земли. Однако недавнее исследование, проведенное в Китае, показывает, что на протяжении 25 лет площадь ледников уменьшается.
«Да, это достоверные результаты», – говорит Кристофер Милли, научный сотрудник американского Геологического общества.
Гений из Курьи
Создатель самого известного в мире автомата Михаил Калашников попал в список ста гениев современности. Наряду с алтайским гением в список, составленный консалтинговой компанией Synectics, вошли еще два россиянина: математик Григорий Перельман и шахматист Гарри Каспаров. Однако российские гении заняли в рейтинге не первые позиции: Григорий Перельман на 9 месте, Гарри Каспаров на 25, а Михаил Калашников на 83.
Первое место списка разделили швейцарский химик Альберт Хоффман и британский компьютерный гений Тим Бернерс-Ли.
В соответствии с исследованием, наибольшее количество современных гениев приходится на США - в опубликованном в понедельник списке их 43. На втором месте британцы - 24 человека. Также в рейтинге есть представители ЮАР, Бразилии, Китая, Ирана, Японии, Ирландии, Польши, Германии, Канады, Филиппин, Вьетнама, Испании, Голландии, Индии, Новой Зеландии, Австралии и Норвегии. От бывших союзных республик в сотню гениев попал украинский художник и скульптор Иван Марчук.
В списке гениев значится 15 женщин, в том числе создательница «Гарри Поттера» Джоан Роулинг и актриса Мерил Стрип. Немало здесь и людей, причастных к поп-культуре, например, музыканты Пол Маккартни и Дэвид Боуи, режиссер Квентин Тарантино, писатель Стивен Кинг. Гениями признаны также Далай-лама, Нельсон Мандела и Осама Бен Ладен, профессия которого обозначена словом «исламист».
Рейтинг ста гениев современности составлен компанией Synectics на основе многоступенчатого исследования, включающего проведенный летом 2007 года опрос четырех тысяч британцев.
ПОДРОБНОСТИ О ЗЕМЛЯКЕ. Калашников родился 11 ноября 1919 г. в селе Курья Алтайского края в многодетной крестьянской семье. Михаил был семнадцатым ребенком в семье.
В 1938 году Калашников был призван в ряды Красной Армии и уже здесь проявил себя как изобретатель. Он разработал инерционный счетчик для учета фактического количества выстрелов из танковой пушки, изготовил специальное приспособление к пистолету ТТ для повышения эффективности стрельбы из него через щели в башне танка, создал прибор для учета моторесурса танкового двигателя.
С началом Великой отечественной войны старший сержант Калашников участвовал в боях с фашистскими захватчиками в качестве командира танка. В октябре 1941 года в ожесточенных боях под Брянском он был тяжело ранен и контужен. Еще в госпитале Михаил Калашников задумал разработать и изготовить для советского солдата пистолет-пулемет. Получив шестимесячный отпуск по состоянию здоровья, он приехал на станцию Матай и в мастерских депо с помощью руководства и товарищей по работе впервые осуществил задуманное. |
