 Сегодня мы заканчиваем серию публикаций нашего постоянного автора, известного ученого Генриха Генриховича Сабанского, посвященную символу Сибири – медведю.
Пожалуй, эта серия была у нас самой длительной и объемной, что обосновано той ролью, которую играет медведь в животном мире Алтая и Сибири.
Практическое значение
Этой публикацией мы заканчиваем описание символа Сибири – медведя, начатое еще в прошлом году
На Алтае медведь издавна был и остается одним из основных объектов охоты. Зверей и раньше ловили различными самоловами, стреляли. Несовершенство охотничьего оружия (еще в начале прошлого века у местных жителей-алтайцев едва ли не основным было кремневое, чуть позже – пистонное ружье, в большинстве случаев кустарного производства) и самоловов (примитивные капканы также кустарного производства) ограничивали возможности охоты, и медведей добывали сравнительно немного. Охотились преимущественно на берлогах и у привады, которой чаще всего служила медведем же задранная скотина.
Масштабы охоты в ХХ веке заметно возросли после окончания Гражданской войны, когда на руках у населения оказались четырех-, трехлинейные винтовки и карабины военного образца.
ЗАГОТОВКА ШКУР
Достоверных данных о количестве добываемых в регионе медведей до начала 30-х годов прошлого века не удалось найти. С 1933 года появились сведения о заготовке шкур.
Примерно до 70-х годов, т. е. в течение почти 40 лет, эти данные, пусть и не в полной мере, но как-то характеризовали размеры добычи зверей. Количество закупаемых у охотников шкур существенно колебались по годам.
Эти колебания связаны не с флюктуациями численности, а с чередованием урожайных и неурожайных лет на основные виды кормов, в первую очередь - кедрового ореха. В годы неурожая резко возрастала миграционная активность, при этом медведи чаще нападали на скот, приближались к населенным пунктам. Учащались встречи с людьми, соответственно больше гибло зверей.
 В ШЕСТИДЕСЯТЫЕ ГОДЫ
Особенно много медвежьих шкур было закуплено в первой половине 60-х годов XX в., в самый, вероятно, неблагоприятный период в жизни этих хищников на Алтае. Орех совсем не уродился в 1961 году, а в 1962 и 1963 годах урожаи были очень низкими. В таких случаях кедровки, белки обычно растаскивают орех еще до того, как шишки упадут на землю.
В 1960-1966 гг. больше всего шкур - 535 шт. (по 76 в среднем за год) закуплено у охотников Шебалинского района; в Усть-Коксинском - 520 (74); в Турочакском - 449 (64, в том числе в 1962 г. - 109!); в Онгудайском - 378 (54); в Улаганском 287 (41). Даже в почти безлесном Кош-Агачском районе за эти годы было добыто не менее 130 медведей (оюычно чуть меньше 20 в год). Какое-то количество шкур, несомненно, и в те годы, несмотря на премии, оседало у охотников или продавалось на сторону, т. е. приведенные выше цифры несколько ниже фактической добычи.
СОКРАЩЕНИЕ ДОБЫЧИ
Медведи на Алтае до 1967 года считались вредными хищниками и истребление их поощрялось небольшой денежной премией (кое-где охотникам выдавали еще овцу или теленка). После отмены премий и установления сроков охоты масштабы добычи медведей снизились, помогло этому и введение в 1983 году лицензионной системы.
К сокращению добычи медведей привели также такие факторы, как ликвидация в 40-50-е годы множества мелких населенных пунктов в горах и тайге - хуторов, кордонов, пасек. Уменьшились контакты зверей с населением, соответственно меньше их стало погибать от рук человека. Кроме того, населению, по крайней мере на северо-востоке, запрещалось иметь на личном подворье лошадей - сейчас уже мало кто помнит о том времени и тех порядках. В более далеком прошлом каждая семья имела лошадь, чаще не одну. А без коня в горно-таежной местности далеко не заберешься, добычу не вывезешь. Воспользоваться «казенной» (колхозно-совхозной, лесхозной) лошадью мог далеко не каждый охотник.
В силу этих причин отдаленные труднодоступные угодья во второй половине XX в. осваивались слабо, звери чувствовали себя достаточно спокойно.
СЕЙЧАС ПОЛОЖЕНИЕ ИЗМЕНИЛОСЬ
Однако в последние десятилетия прошедшего столетия положение зверей существенно ухудшилось. Вследствие массивных рубок в темно-хвойных лесах проложены сотни километров лесовозных дорог. Многие, точнее большинство охотников обзавелись собственным транспортом - «Нивы», мотоциклы, снегоходы, те же лошади, которых отныне можно иметь сколько угодно.
Теперь люди беспрепятственно могли проникать в самые дальние урочища; снова начали возникать таежные кордоны, на которых селились в первую очередь охотники-браконьеры.
К тому же теперь многие охотники, с «легкой руки» существовавшей в регионе до 1993 года Охотинспеции, получили возможность почти беспрепятственно приобретать нарезное охотничье оружие, автоматическое и полуавтоматическое. Ранее некоторые охотники имели нарезные «подпольные» стволы; 12-15 лет назад к ним начала добавляться масса разрешенного оружия.
Сейчас практически все охотники Республики, занимающиеся добычей крупных зверей, в том числе медведей, имеют мощные нарезные, скорострельные дальнобойные винтовки и карабины, оснащенные самыми современными прицелами, вплоть до лазерных и ночных.
Добывают медведей весной отстрелом из такого оружия на открытых солнцепечных склонах. Поиск и скрадывание зверей в открытых местах с расчлененным рельефом не представляет особых трудностей, стреляют с безопасного для охотника расстояния - за 200-400 м.
Бригада из 2-3 охотников в недавнее время (до 1967 г.) за 1,5-2,0 недели отстреливала таким образом 20-30 медведей. Вывозили только шкуры, большую часть которых - 85-90% - сдавали в заготконторы. На Алтае известны охотники, добывшие за свою жизнь (точнее, за годы охоты) по 300-400, а то и более медведей. Вряд ли еще где-нибудь в Сибири найдутся охотники, которые могли бы похвастаться такими результатами.
Меньшие масштабы имела охота на берлогах, у привады.
ВАРВАРСКИЕ МЕТОДЫ
С 50-60-х годов прошлого века большой размах приобрело варварское истребление медведей петлями из стального троса. Сотни и тысячи их за эти годы погибли в петлях, зачастую без всякой пользы - браконьеры подчас не утруждали себя регулярной проверкой петель, зверь успевал разложиться и даже шкурой не всегда удавалось воспользоваться.
Петельный промысел на Алтае благополучно процветает до сих пор, а в последние годы, в связи с пришедшим с Востока спросом не только на желчь, но и на лапы зверя, даже усиливается. Петли ставят отнюдь не только около задавленных зверем домашних животных, но и на таежных тропах, переходах. Гибнут в них, кроме медведей, также маралы, лоси, иногда даже лошади и коровы.
Почти сразу после отмены премий шкуры практически перестали поступать в заготовки - слишком уж смешные цены платили за них. За 19 лет - с 1967 по 1986 год было закуплено всего 60 шкур - в среднем по 3 в год. А в 1961 - 1965 гг., всего за 5 лет, в регионе было заготовлено 1836 шкур - по 371 шкуре в год. Желчь в те годы не закупали, она использовалась охотниками для собственных нужд.
НЕОБХОДИМ ПОЛНЫЙ ЗАПРЕТ
До конца 80 - начала 90-х годов прошлого столетия положение медведей особой тревоги не вызывало. Общий объем добычи (я его оценивал ориентировочно, на основе сведений о заготовках шкур в прошлом и опросах некоторой части охотников) был близок к ежегодному приросту. Если иногда и превышал его, то незначительно, и заметного сокращения численности не наблюдалось.
С начала активной фазы «перестройки» обстановка изменилась. Появилось много скупщиков желчи, многие сельские жители потеряли работу и устремились в тайгу. Добыча медведей резко возросла.
Дополнительно возникла еще и коммерческая охота для богатых людей, как иностранцев, так и соотечественников. Если немногочисленные приезжие гости могли отстрелять немного хищников, то местные охотники, используя даже вертолеты для заброски в дальние угодья, развернули массовую добычу зверей, причем не только медведей, численность которых, как мы отмечали выше, стала быстро снижаться.
Ожидать уменьшения спроса на желчь, к которой теперь добавились и лапы (шкуры также пользуются ныне большим спросом богатых людей), нет оснований.
Если не изменится наше отношение к этому великолепному зверю - украшению, буквально «изюминке» угодий Горного Алтая, запасы его будут и дальше сокращаться, несмотря на то, что уже сейчас численность его достигла опасных низких пределов.
Раньше всего, по-видимому, будет утрачена наиболее уязвимая сайлюгемская группировка. Несмотря на то, что эти животные занесены в Красную книгу Республики, истребление медведей продолжается. Животноводы обвиняют их в нападениях на яков и вместо улучшения охраны скота отстреливают зверей.
Несмотря на критическое положение с запасами медведя, действующими в Республике Правилами охоты добыча его разрешена с 1 августа по 31 января, то есть в течение шести месяцев. Кроме того, начальнику местного Охотуправления предоставлено право единолично (правда, есть оговорка - по согласованию с Охотдепартаментом Минсельхоза России. Ни с региональным Комитетом по экологии, ни с учеными, работающими в Республике, а с Москвой - оттуда виднее, что происходит с медведем на Алтае...) разрешать еще на 30 дней весеннюю охоту на солнцепеках. Итого: 7 (семь) месяцев в году можно охотиться на ставшего уже редким зверя!
По моему мнению, сейчас и этих мер недостаточно - необходим полный запрет добычи зверя. Исключение можно сделать лишь для «стервятников», нападающих на скот - их нужно уничтожать.
Должны быть ужесточены карательные меры - большой штраф, конфискация оружия и транспортных средств.
Нужны широкие пропагандистские мероприятия в защиту медведя - плакаты, лозунги, фильмы, публикации, выступления в СМИ и т. п.
Причем упор в этой работе надо сделать на детскую аудиторию - взрослых охотников-сибиряков разве что только самыми жесткими карательными мерами можно отучить от глубоко укоренившегося браконьерства.
|
