 Официально.
Управление охотничьего хозяйства
Главное управление природных ресурсов и экологии Алтайского края
30 мая охотоведы России отмечают свой профессиональный праздник. Этой даты нет в календаре, но для специалистов охотничьего хозяйства этот день – особый. Они уверены, что настоящий охотовед – это не только госинспектор, а ещё и биолог, который внимательно наблюдает за жизнью животного мира, за процессами, происходящими в природе и за состоянием популяции того или иного вида животных, населяющих вверенную ему территорию.
А ещё охотовед – это эколог, определяющий оптимальное равновесие экосистемы. Такие специалисты вполне заслуживают своего, отдельного, праздника – с поздравлениями и пожеланиями успехов в работе.
О профессии охотоведа и проблемах отрасли накануне профессионального праздника журналистам рассказали бывший выпускник Иркутской государственной сельскохозяйственной академии, а ныне – ведущий специалист отдела организации охотничьего хозяйства управления охотничьего хозяйства Главного управления природных ресурсов и экологии Алтайского края Сергей Бровко и руководитель предприятия-охотпользователя ООО »Алжелтранс» (Тогульский район) Юрий Пецух.
Не стоит смотреть на природу через прицел
 Юрий Пецух специальность охотоведа получал не в вузе, ему пришлось постигать азы этой специальности на практике. И ему это удалось. Возглавляемое им охотхозяйство – ООО «Алтайжелтранс» (дочернее предприятие ООО »Сибпромжелдортранс») – по праву считается одним из самых успешных в Алтайском крае.
Юрий Ярославович возглавил его в 2008 году. Площадь охотугодий здесь составляет 132 тысячи гектаров. В штате – восемь егерей, которые проводят комплекс биотехнических мероприятий и охраняют территорию от браконьеров.
Главное – воспроизводство
– Я считаю, в охотхозяйстве главное – не организация охоты, а воспроизводство объектов животного мира, – говорит он. – Наши егеря сеют в тайге овёс и подсолнечник на площади около 50 гектаров, чтобы зверю было чем кормиться зимой. Заготавливают сено, веники, создают солонцы. Делают всё, чтобы животные не уходили с нашей территории. И эти самые животные живут у нас в достаточных количествах, а некоторые даже с избытком. Местность у нас очень интересная – здесь и степь, и лес, и тайга.
Юрий Пецух уверен – в борьбе с браконьерством без содействия с представителями местной власти, правоохранительных органов и населения не обойтись. Зато если наладить это многостороннее взаимодействие, борьба станет в разы эффективнее.
В Тогульском районе удалось наладить совместную работу со всеми этими сторонами, ведь они заинтересованы в сохранении природных богатств. Например, незаконная охота со снегоходов считается огромной проблемой. Здесь она решается достаточно просто: привлекаются сотрудники лицензионно-разрешительной службы полиции, ГИБДД, участковые уполномоченные. Если нарушителя не удаётся призвать к порядку, составляются соответствующие документы, а снегоход изымается.
Все факты нарушений фиксируются фото– и видеосъёмкой. Юрий Пецух считает, что в таких случаях фотоаппарат – лучшее оружие егеря. При необходимости в охотхозяйстве для выслеживания браконьеров могут использовать и беспилотники, а в крайнем случае даже вертолёт. Потом отснятый материал передаётся в прокуратуру и суд – для принятия окончательного решения о привлечении нарушителей к ответственности.
Выследить просто
Юрий Ярославович рассказывает, что зимой браконьера выследить просто – по следам. По ним можно узнать о всех его действиях, особенно если он подстрелил дичь, не сходя со снегохода. Это – серьёзнейшее нарушение, поскольку охота с транспортных средств строжайше запрещена. В таких случаях нарушители чаще всего восклицают: «Зачем я только сюда приехал?».
Но это зимой, а как «прочесть» маршрут нарушителей летом, когда нет снега?
– Летом ещё проще, – считает Юрий Пецух. – Наши егеря прекрасно знают свои участки, знают наперечёт и всех животных, которые здесь обитают. Кроме того, у них налажено тесное взаимодействие с местными жителями. Наши места вовсе не дикие – летом люди находятся повсюду. Те же механизаторы на полях. Как только они видят подозрительных незнакомцев, то сразу сообщают нам. Кстати, за сообщение о подтвердившемся факте браконьерства выплачивается определённое вознаграждение. Поддерживают нас и добросовестные охотники.
Они согласны с тем, что не надо животный мир рассматривать только через прицел и держать на мушке, а нужно сначала сохранить его и только уже потом охотиться.
Сообщения о приезжих на снегоходах поступают, едва те успевают разгрузить свои машины. Тут же, вместе с егерем и охотоведом, на место выезжают сотрудники полиции. Объясняют, что въезд на такой технике на территорию охотничьих угодий запрещён, ведь на транспортных средствах разрешено передвигаться только по дорогам. Если они всё-таки отправятся охотиться на снегоходах, то будут немедленно остановлены.
Отстрелять несколько животных по одной лицензии в этом охотхозяйстве не получится. Во-первых, лицензию на руки охотникам не выдают. Она находится у егеря, под контролем которого проводится охота. Отстрел животного производится исключительно в его присутствии, и в этот момент он закрывает лицензию.
Любоваться и фотографировать
Юрий Пецух вспоминает, что как-то раз один из охотников довольно долго не мог закрыть лицензию на лося. Он просто не стрелял в животных, а любовался ими. А потом попросил егеря об одной услуге – просто поездить с ним по угодьям, посмотреть на животных и пофографировать их.
Юрий Ярославович говорит, что желающих попасть в охотугодья именно на фотоохоту становится больше – зверья развелось много. Фотографируют животных егеря, выезжающие с ними в рейды полицейские, представители местной власти вплоть до главы районной администрации, который иногда участвует в рейдах вместе с егерями охотхозяйства, не забывая при этом фотоаппарат. Приезжают и журналисты.
– Представляете, какие «картинки» можно у нас увидеть! – Рассказывает он. – Например, у самого Тогула сидят два медведя на дереве и едят яблоки. Охотовед их охраняет, чтобы разогнать любопытствующих, а потом провожает снова в тайгу. У него даже не возникает мысли застрелить косолапых.
Юрий Пецух говорит, что в его охотозяйстве готовы заключать договоры о содействии фотоохоте. Вот только средств размещения для таких туристов пока нет. Вообще-то в планах значилось приобретение и восстановление заброшенного пионерского лагеря для того, чтобы организовать отдых с любованием на зверей для работников ООО »Сибпромжелдортранс» и организации туризма. Однако в связи с изменившейся экономической ситуацией в стране эти планы пока остаются нереализованными.
На сегодняшний день единственный вариант – это проживание в палатках. Но если найдутся фотографы, которых жизнь в таких походных условиях не испугает, то егеря охотхозяйства готовы содействовать их фотоохоте в случае заключения соответствующего договора.
Однако проблемы у охотхозяйства тоже имеются. Как рассказал Юрий Пецух, их создают соседние территории, на которых охрана животного мира ведётся не столь эффективно.
Елена ПАНФИЛО
Фото автора
Юрий Ярославович уверен: главное – желание изменить ситуацию. Если оно есть, то и способы в рамках действующего законодательства всегда найдутся.
Состояние души
Сергей Бровко рассказал об учёбе в Иркутской государственной сельскохозяйственной академии, а также о том, как выбрал профессию охотоведа.
– Моя жизнь с самого раннего детства была связана с охотой, – говорит Сергей Григорьевич. – Я родился в знаменитом небольшом селе Патлино Баевского района, который на весь край славится своей утиной охотой. Кстати, это село раньше называлось Гагарка – потому что утки в этих местах водилось видимо-невидимо. И все жители были охотниками. И мой отец тоже. С раннего детства я ездил с ним. Школьником прогуливал дни, которые выпадали на открытие сезона. Родителей вызывали в школу, чтобы приструнить их сына-прогульщика. Но со временем увлечение охотой только крепло. Потому после учёбы раздумий о том, с какой профессией связать свою жизнь, у меня не возникло.
Сергей Бровко с теплотой вспоминает студенческие годы. Говорит о том, что специальность «охотовед» связана с романтикой: походы, ночёвки у костра, выслеживание дичи. В процессе обучения он объехал едва ли не всю Восточную Сибирь, побывал на Дальнем Востоке и в Якутии. Видел и тайгу, и тундру, и сосновые леса.
В 1992 году, успешно окончив академию, вернулся на Алтай. Вместе с ним приехали ещё трое выпускников этого вуза – Сергей Панов, ныне председатель краевого Общества охотников и рыболовов; Евгений Бердичевский, ставший впоследствии специалистом отдела охоты и охраны охотничьих ресурсов управления охотничьего хозяйства Алтайского края и Владимир Зеленин, который спустя годы уехал из Алтайского края, но успел проработать в охотничьем хозяйстве Залесовского района. Сергей Бровко проработал 20 лет охотоведом Панкрушихинского района, затем – Ключевского, а потом был переведён в Барнаул.
– Охотоведение – это целая наука, – считает он. – В ней множество различных составляющих. Например, мы изучали пчеловодство, оленеводство, звероводство, рыбоводство, лесное дело, технику добывания дичи. Изменялись реалии жизни, поменялись законы, но по-настоящему высокие знания, полученные в студенческие годы, до сих пор имеют большую ценность. Но и это ещё не всё. Охотоведение – это прежде всего состояние души.
Кстати, как профессиональный охотовед, Сергей Бровко выступает против весенней охоты, потому что любая дичь, дожившая до весны, должна обязательно дать потомство. Весной допустим только один вид охоты – фотоохота. |
