 К пещерам Дивных гор
После успешного штурма Торгашинки мы решили замахнуться на Кубинскую пещеру, в тот период – глубочайшую в Сибири. Она находится близ города Дивногорска, где в те годы еще достраивалась Красноярская гидроэлектростанция. Пещера была открыта в 1963 году. В те годы в стране наблюдалось повальное увлечение кубинской революцией, а Фидель Кастро был кумиром советской молодежи. Поэтому пещера получила название Кубинской, а одному из ее гротов было дано имя Фидель.
…В начале марта мы высадились на перроне Красноярского вокзала с рюкзаками и лыжами, взятыми на прокат на студенческой лыжной базе. От Дивногорска предстоял путь по льду водохранилища. Лыжи, естественно, были обычными, беговыми. Все мы бегали на уроках физкультуры, но опыта лыжных походов не имел никто.
Мы направились в сторону скрытого дымкой Бирюсинского залива, ориентируясь на чью-то лыжню. В клубе спелеологов мы выяснили, что в пещере уже находится группа красноярцев, занятая извлечением кальцитовых натеков из нижних этажей пещеры, которым вскоре грозило затопление водами нового моря.
Это было нам на руку, так как нашего снаряжения снова не хватало, и у нас была записка к руководителю группы, позволявшая нам воспользоваться их веревками. Мы хотели использовать последний шанс достичь дна пещеры, которое вскоре будет доступно только с аквалангом.
«РАЗМИНКА» В ЖЕМЧУЖНОЙ
…К вечеру добрались до берега залива и стали располагаться на ночлег в двух соседних пещерках и готовить ужин – макароны с тушенкой. «На огонек» подошли стоявшие недалеко красноярцы из вспомогательной группы (основная ночевала в Кубинке). Они предложили нам сходить в расположенную поблизости пещеру Жемчужную (она же Пищевод), где было навешено их снаряжение.
Кое-кто уже залег в спальники и не хотел вылезать на холод, но я и еще несколько человек решили не упускать возможности посетить еще одну пещеру (бонус!). Было уже совершенно темно, но мы надели каски с фонарями и двинулись следом за проводниками.
Пещера начиналась большим гротом, из которого вниз шел крутой лаз с ледяной катушкой, по которой мы соскользнули на веревках вглубь земли. Для подъема во льду были вырублены ступени. Преодолев на четвереньках низкую галерею, мы оказались перед обрывом с навешенной тросовой лестницей. Спуск привел в романтический грот солидных размеров, большую часть которого занимало озеро. Было такое впечатление, что из его глубин вот-вот всплывет подводная лодка капитана Немо.
На обратном пути я обратил внимание на нишу в стене, частично заполненную глиной. Над глиной возвышались какие-то странные выросты. Я взялся за один из них – он легко вышел из глины. Это оказался почти правильный крупный кристалл полупрозрачного исландского шпата, с ножкой внизу. Очевидно, эти кристаллы росли из глины, насыщенной кальцитом.
Вернулись мы когда народ уже спал, несмотря на то, что часть спальных мест располагалась на ледяном полу. Мы тоже полезли в спальники, разбудив тех, кто в них уже находился (у нас было по спальнику на двоих).
 НА ПУТИ КО ВХОДУ
Утром, наскоро позавтракав, двинулись вверх по борту долины. Он был так крут, что приходилось хвататься за деревья. Чем выше мы поднимались, тем круче становился склон. Вскоре мы ползли на четвереньках, стараясь не съехать обратно. Внезапно движение застопорилось. Подняв голову, я увидел, что склон перешел в почти отвесную скалу метров пятнадцати. С нее свешивалась веревка красноярцев. Юра Краковецкий поднялся наверх и начал страховать следующего. Подняли рюкзаки со снаряжением и по очереди стали подниматься сами. Чтобы добраться до входа в пещеру обычно приходится идти в гору, но такой подъем я видел впервые. С трудом вскарабкавшись к страхующему, я оказался на скальном гребешке, где можно было держаться только сидя верхом. В одну сторону – обрыв, по которому я поднялся, в другую – бездна первого колодца пещеры. Не мешкая, я «сел» на веревку и поехал вниз. Со дна колодца шел каньонообразный коридор с круто наклонным полом из глыб.
Я спускался, глядя себе под ноги, и вдруг услышал окрик над головой: «Сюда!». В трех метрах от пола в стене коридора зияло отверстие размером с форточку, из которого свешивалась парашютная стропа. За ним оказалось начало спуска в следующий колодец. Новая высокая галерея через несколько метров обрывается в третий 20-метровый колодец.
ГРОТ ФИДЕЛЯ
Наконец мы выходим в грот Фиделя, где стоят палатки подземного лагеря красноярцев. Две девушки варят на примусах обед. Мужчины заняты транспортировкой тяжелых ящиков со дна пещеры.
- Они, наверное, уже в Грандиозном, – говорит одна из поварих. – Пойдемте, посмотрим.
Мы поднимаемся по тесному лазу и неожиданно оказываемся над обрывом в бездну. Мы на «балконе» грота Грандиозный, на высоте десятка этажей над его дном.
Внизу разворачивается феерическое зрелище. По противоположной стене, скрытой во мраке, движется цепочка огней. Это красноярские спелеологи. Чтобы не путаться у них под ногами, дожидаемся их в гроте Фиделя. Отдаем им записку. Они обещают не снимать снаряжение с верхних колодцев и дают нам консультацию по дальнейшему пути. Начало его не похоже на все, что я уже видел под землей.
Стена грота Грандиозный, по которой идет маршрут, сложена навалом огромных глыб, который похож на курумы (гигантские осыпи) сибирских гор. По ним приходится карабкаться, иногда перепрыгивая через пустоты. Все это напоминает мне дорогу через мой первый перевал под Белухой.
ОСТАЮТСЯ НА СТРАХОВКЕ
Выйдя под потолок грота, некоторое время блуждаем по лабиринту, разглядывая разнообразные каменные украшения пещеры. Путь идет то вверх, то вниз. Пробираемся по гулкому полу из натечной корки. Рядом – озерцо, на поверхности которого плавают пушинки кальцита – каменные, но не тонущие!
Но вот пещера снова пошла резко вниз. Сначала серия уступов и каменных катушек, а ниже – жерло очередного колодца. Тут Юра, наш вождь, приказывает троим из нас остаться для страховки тех, кто пойдет дальше. Среди остающихся и я.
Страховать товарищей – почетная и ответственная задача, но грустно от мысли, что на дне мы не побываем. «В другой раз,» – утешает нас начальник. По общепризнанным правилам, с начала маршрута руководитель для всех – царь и бог. И Юра, конечно, прав – наша группа движется слишком медленно.
ОБЩИЙ УСПЕХ
Начинается длительное ожидание. Без движения становиться зябко. Приходится то делать упражнения, то согреваться эскимосским способом – набрав в легкие воздуха задерживать дыхание, насколько возможно. При этом, накапливающийся в организме углекислый газ дает дополнительное тепло. У нас есть алюминиевая фляжка, куда перед выходом мы налили кофе с молоком. Разогреваем его на таблетках сухого горючего и пьем по глотку из крышечки. Наконец, снизу раздаются голоса. Ребята поднимаются к нам и делятся впечатлениями. На дне побывали только четверо. Остальные, как и мы, оставались на различных промежуточных участках. Но дно достигнуто, а это – общее достижение. Скудный «перекус» шпротным паштетом с хлебом, и назад - к свету.
«МЫШИ МЕРЗНУТ, АБОРИГЕНЫ СМЕЮТСЯ»
Выходим уже на следующее утро, через сутки. Наверху потеплело. На обратном пути по льду залива то и дело натыкаемся на свежие проталины. По льду местами выступила вода, на лыжи налипает мокрый снег. Одни за другим ломаются хлипкие крепления. Мы выбиваемся из сил, а конца дороге все не видно.
Уже у берега встречаем группу из Дивногорска, тоже идущую в Кубинку. Восхищаемся рациональностью их снаряжения. Они на широких лыжах, подбитых «камусом» – шкурой снятой с ног оленей. «Камус» препятствует скольжению лыж назад и налипанию снега. На ногах – непромокаемые бахилы. Вместо рюкзаков – станки из дюралевых труб, на полочках которых размещен рассортированный груз. Вот как нужно снаряжаться!
С вокзала посылаем тем, кто остался в Томске, телеграмму: «Мыши мерзнут и мокнут. Аборигены смеются и хихикают». «Мыши» – это мы, ведь на нашем флаге – контур летучей мыши…
 В Академии Наук СССР существовала специальная инструкция по технике безопасности во время полевых (то есть – экспедиционных) работ. В ней, в частности, воспрещалось устройство биваков в пещерах, гротах и других карстовых формах рельефа. Но даже сотрудники академических институтов не всегда следовали этому правилу. Спелеологам нравится останавливаться в пещерах на дневки и ночевки. В этом есть определенная романтика – представить себя на время первобытным человеком!
БИВАКИ И НОЧЕВКИ В ПЕЩЕРАХ
Гроты и скальные навесы могут защитить от дождя и подарить спасительную прохладу в летний зной. Это, несомненно, привлекало людей прошлых эпох. В местах, где есть пещеры, в них нередко укрывается пасущийся поблизости скот и сами пастухи. Заходят в гроты и дикие копытные, даже такие крупные, как лоси и маралы. Иногда летом здесь могут отдыхать и медведи.
Пещеры, которые люди занимали на продолжительное время, могли благоустраиваться. Входы частично закладывались камнями, загораживались заслонами из жердей и веток, завешивались шкурами. Иногда ставились тесовые двери. Если водные источники были далеко, могли устраиваться желоба и емкости для сбора дождевой воды.
В пещерах древности веками горел огонь очагов. Наиболее удобны в этом отношении были пещеры, имеющие вблизи от входа высокие отверстия в потолке – трубы, окна. Получалась естественная вентиляция, своего рода камин. В своей глубине пещеры вентилируются плохо, и их задымление не только неприятно, но даже опасно.
В пещерах, имеющих подъем от входа, остается слой более теплого воздуха, и это позволяет использовать их для временных сносных ночевок даже в холодный период. В глубине больших пещер все время года сохраняется постоянная плюсовая температура. Но вне тропической зоны, она не достигает комфортных для человека параметров. Наоборот, учитывая высокую влажность, холод здесь весьма ощутим. Однако, применение различных укрытий, изолирующих от окружающей среды - палаток, гамаков с накидками и тому подобного, позволяет устраивать и здесь длительные биваки.
В спелеологической практике биваки в гротах устраиваются тогда, когда нужно встать поближе к исследуемой пещере, а подходящих площадок на склоне нет. В глубине пещер биваки организуются при длительной работе на большом удалении от входа. Такая проблема возникает при изучении протяженных и глубоких пещер.
Однако злоупотреблять стоянками в пещерах нельзя. |
